прикончим их? – Марена потёрла ладони.
И Лис был почти готов кивнуть. А что? Отличный план. Подумаешь, троих негодяев жизни лишить! На войне и больше погибало! Причём невинных.
Уж потом, снова и снова возвращаясь мыслями к этому роковому дню, Кощеевич вздыхал: если бы перстень оказался тогда у Ратибора на пальце, точно бы царю не жить. Но тот благоразумно не взял волшебную вещицу с собой. Только это и спасло негодяя от смерти, а Лиса – от клятвопреступления.
Жаль, что Марена расстроилась:
– Ну и пожалуйста. Второй раз я такого не предложу. Упустил своё счастьице, лопух.
Лис ничего ей не ответил. Душу внутри будто бы – раз – и приморозило. Никогда прежде он такого не чувствовал…
Он хрустнул костяшками пальцев, покрепче сжал в кулаке крошащийся мел, написал на доске: «А в следующий раз убью!» – и сплёл руки на груди, глядя, как Ратибор медленно пятится, выплёвывая проклятия, будто косточки от вишен.
Печальнее всего было в очередной раз услышать, мол, похож сынок на батьку своего как две капли воды. Болотной. С душком. Но уже даже не обидно. Всегда так было, всегда будет…
А царь-то, похоже, испугался: по крайней мере, выглядел таким бледным, будто и впрямь Кощея увидал. Может, Марена всё-таки за плечом мелькнула? С неё станется.
Лис провожал врага мрачным взглядом и думал:
«Коли придётся, до самого конца пойду. Всё что угодно сделаю, только бы избавить матушку от вечных мук. Я же хороший сын, что бы там кто ни говорил».
– Мы ещё посмотрим, кто кого! – зло выдавил царь напоследок, прежде чем поспешно впрыгнуть в вязовое дупло и исчезнуть в золотистом мареве вместе со своими насмерть перепуганными воинами.
– Скатертью дорожка! – напутствовал Кощеевич дивьих недругов, хотя те уже не могли его слышать.
Багряное солнце нырнуло за окоём, и мир окутали густые синие сумерки. На плечо Лиса села птичка-весточка, почистила клюв о ремень кожаной (бывшей Кощеевой) перевязи и вопросительно чирикнула, словно интересуясь, не пора ли ей снова в путь-дорогу.
– Пора, милая, – кивнул ей Лис. – Слушай и запоминай: сегодня мы объявляем войну Дивьему царству. Придём, сперва отвоюем своё, а потом возьмём всё, что захотим. Просто потому что можем!
Птичка чирикнула и нехотя взмыла в воздух. Что поделать: весточки не любят приносить плохие вести. Но ей и не пришлось – Смерть опять решила вмешаться.
Щёлкнула пальцами – раз, и нет птички. В руки Лису упал хлебный мякиш, из которого оная весточка была когда-то слеплена и чарами оживлена.
– Нет, ты не просто лопух, а дурень набитый. «Бери всё, что захочешь взять», пф! Это папка тебя научил, что ли? Помню-помню, его любимая присказка.
– И что с того? Может, и Кощей в чём-то был прав. Не доверять дивьим он меня учил, а я не послушал и вот, как видишь, поплатился, – Лису показался чужим собственный голос.
Раньше
