что с тобой? – обняв, спрашивал его Джош встревоженным голосом. – Это не твои родители.
– Нет, это мои родители, и я убил их! – продолжал он.
Джош взял его на руки и отнёс подальше от этих тел.
– Сиди здесь, сейчас я приду, – сказал он, посадив его возле одного из деревьев. – Только никуда не уходи, – с этими словами он побежал в сторону, где только что хладнокровно застрелил юную девушку.
«Надо куда-нибудь спрятать их, – начал он размышлять. – Закопать? У меня нет с собой лопаты, сейчас нельзя оставлять надолго Рона одного. Если оставить просто так, могут найти. Медвежонок! Он не может быть один, – его осенило, – где-то должна быть мать». С этими мыслями он взял тело парня за ноги и потащил в сторону медвежонка: «Если потороплюсь, могу успеть». Он, как мог быстро, волок его по земле, голова то и дело ударялась то о камни, то о корни деревьев, торчащие из земли. Дотащив парня до тела зверя, он аккуратно положил его рядом. Потом направился за девушкой. Он боялся, что, когда притащит сюда второе тело, первого уже не будет, оно встанет и будет мстить. У него начала развиваться паранойя. Притащив второе тело, он с лёгкостью выдохнул. Теперь оба тела лежали возле медвежонка. Расчёт был на то, что когда мама медведица вернётся к своему сыну и увидит его тело, то обязательно разорвёт его убийц, хоть уже и мёртвых. Тогда всё можно списать на зверя.
Сбегав ещё один раз, он взял винтовку, чтобы положить её рядом с телами. Она была куплена нелегально, поэтому по ней их не найдут. Когда дело было сделано, Джош вернулся к сыну.
– Рон! – крикнул Джош, подходя к дереву, за которым сидел мальчик.
Чем ближе было дерево, тем больше нарастало беспокойство. Он уже должен был слышать его крики, но их не было. Джош ускорил шаг. Обойдя дерево, он увидел, что Рон, свернувшись клубочком, крепко спит.
«Слава всевышнему!» – подумал он и аккуратно взял ребёнка, чтобы тот не проснулся. Пройдя примерно триста ярдов, Джош услышал громкий рёв. «Медведица вернулась», – с облегчением подумал он, одновременно с этим ускорив шаг, чтобы по запаху зверь не успел найти их. Рон тихо посапывал у него на руках всю дорогу, пока они шли домой.
Уже смеркалось, когда они пришли на ферму. Джош, убедившись, что его никто не преследует, зашёл в дом, аккуратно раздел сына и положил его на кровать.
«Завтра умою его, как проснётся», – подумал он, накрыв сына одеялом, а сам пошёл в ванную комнату. Набрав горячей воды, он погрузился в неё.
Перед глазами прокручивалась картина, в которой глаза девушки смотрели на него перед выстрелом, а после него череп разлетелся, как арбуз, в который заложили большую петарду.
Но больше всего он переживал за Рона, боясь, что его психика будет нарушена. Как завтра объяснить ребёнку, за что человек был застрелен в упор? Как ему забыть разлетающуюся голову и то, что он сам убил другого человека? Прокрутив в голове тысячу речей на завтрашний день, он так и не нашёл подходящую.
А что, если к ним придёт шериф и Рон всё расскажет, тогда их обоих закроют, только одного в приюте, другого – в Алькатрасе
