"Алисии", которую Алекс направил в крутой бейдевинд, чтобы не идти галсами и дау обгоняли ее, причем было совершенно непонятно, как они ловят ветер. Пассажирские или рыболовные, эти дау, казалось смеются над "Алисией", не только обгоняя, но иногда и подрезая ее по курсу. Алекс плюнул и, оставив Салима на румпеле, спустился в каюту, чтобы еще раз проверить курс по карте на планшетнике. Курс, как и ожидалось, был прямым как стрела и упирался в Сейшелы: учитывать течения Алекс в силу своей неопытности не собирался, намереваясь корректировать курс по мере продвижения. Он уже было развернулся, собираясь подняться в кокпит, но внезапно остановился. Что-то было неправильно, какая-то мелочь резанула на уровне подсознания, промелькнула и исчезла, послав невнятный сигнал. Медленно повернув голову обратно, он остановил взгляд на обшивке. Да, это явный дефект, которого раньше не было, ведь он внимательно осмотрел "Алисию" перед покупкой. Мягкий пластик выбился из-под декоративной алюминиевой полосы. Но это ерунда, дело поправимой, нужна лишь отвертка. Отвертка нашлась в ящике с инструментами и он без труда подцепил пластиковую панель, собираясь заправить ее под алюминий. Неожиданно, панель с легким щелчком отскочила и то что обнаружилось под ней ему очень и очень не понравилось. С изумлением и все нарастающей тревогой, он вытащил из неожиданного тайника два десятка плоских пластиковых мешочков, скрепленных липкой лентой в цепочку и содержащих белый порошок. Он вытягивал их один за другим и с каждой секундой его сердце проваливалось все ниже в грудную клетку. Разложив мешочки на койке, он порвал отверткой один из них и лизнул языком побелевшее лезвие. Кончик языка немедленно онемел, но Алексу показалось, что от ужаса онемело все его тело. Как-то раз в студенческие годы он попробовал кокаин и теперь у него не оставалось никаких сомнений. Наконец-то все встало на свои места: и исчезновение "той женщины", и удачная сделка и роль Селима. Понятна была и его роль, роль ничего не подозревающего "мула", перевозящего опасный груз. В обшивке соседнего борта обнаружилась еще одна цепочка пакетиков, всего их было около сорока, считать не хотелось.
– Эй, капитан! – крикнул Салим – У тебя все в порядке?
Какой тут порядок! Но в горле пересохло, ответить он не смог и молча полез вверх по ступенькам. Поднявшись в кокпит и держа левой рукой обе связки пакетиков, он впервые увидел эмоции на бесстрастном до того лице Салима. Зато какие это были эмоции! Там было и удивление, и досада, и ужас и чего только не было на этом лице. Салим закричал что-то тонким голосом на незнакомом гортанном языке и тут-же перешел на английский.
– Это не твое! – кричал он – Нельзя!
– Что это?! Что?! – орал Алекс столь-же вразумительно, размахивая двумя связками, из одной из которых на палубу сыпался белый порошок.
– Нет! – Салим уже не кричал, а хрипел – Нет! Не надо! Умоляю!
Внезапно он бухнулся на колени и протянул руки к Алексу в безмолвной мольбе. Пожалуй, ему не стоило проделывать такие телодвижения в тесном кокпите на качающейся двадцатифутовой яхте. Об этом Алекс
