больше не имеет значения, – ушла я от ответа, – поехали веселиться.
Я кусала губы и думала о том, что я услышала. Покосилась на Вадика. Сказать, не сказать?
– Мистер Поллини, если я правильно помню, это Кожемятов? – спросил он неожиданно.
– Да.
– И убил его не Горбенко и не эти, как их, ну исполнители, которых вроде как поджарили? – спокойно, не отрываясь от дороги, уточнил майор Самойлов.
– Так точно.
Вадим вздохнул и припарковался у тротуара.
– Расскажешь?
– Не сейчас, – покачала я головой.
– Ален, я могу отвезти тебя к Шевцову, я могу отвезти тебя домой, я могу отвезти тебя на день рождения моего друга. Вопрос только один: чего хочешь ты? Ты хочешь дать делу ход?
Я подумала и отрицательно покачала головой.
– Поехали, – попросила я.
– Куда?
– К твоему другу. Но я сегодня напьюсь, – улыбнулась я.
– Да лишь бы тебе в радость. – хмыкнул мой парень и завел мотор.
Минут пять мы ехали молча и потом Вадим все же спросил:
– Что, совсем невеселая история?
– Да нет, – пожала я плечами, – скорее это история о любви.
История вторая: история одного конкурса
Глава 1
– Не пойду, сказала!
– Пойдешь, – сузил глаза начальник, – как миленькая, пойдешь!
– За что?!
– За глаза твои карие и ресницы шикарные!
– У меня голубые, – пробурчала еще.
– Еще лучше, – добродушно заметил шеф и начал демонстративно перебирать бумажки, давая понять, что разговор окончен.
– Аркадий Зиновьевич!
– Что, Винокурова?
– Я папе пожалуюсь, – решилась я на шантаж.
Он кивнул.
– И как можно быстрей, сделай милость. Надоело мне с тобой нянькаться, он на тебя рявкнет, и полетишь, как голубка, махая крылышками.
Я вздохнула, папа генерал действительно рявкнет, и я полечу.
Речь шла о ведомственном конкурсе красоты «Краса полиции». Подобные конкурсы вызывали у меня всегда приступы ехидства в адрес участниц и жюри, а теперь родной начальник предал и заявил на конкурс мою кандидатуру от нашего отдела.
– Ну почему я? Что, больше не кому?
– А кому, скажи на милость? Марии Геннадьевне? Там, между прочим, возрастной ценз до 30.
– Ну, вот Горбаневой как раз до тридцати.
Мой начальник за привычку по-бабьи вздыхать, получивший прозвище Зиночка, вздохнул и посмотрел на меня как на пациентку отделения пограничных состояний.
– Ты когда Горбаневу видела в последний раз?
– Не помню, а что?
– А то, что она с понедельника в декрете.
– Да? Ну не знаю…Михеенко!
– Все, Винокурова, разговор окончен. Михеенко
