как правило, начиналось то, что потом продолжалось на измятых кроватях, а порой просто на полу или подоконниках, и составляло основную прелесть общежития.
Когда Митя обнял Светку за талию и привлек к себе, то сразу понял, что она не будет против дальнейшего. Он не стал медлить, нашел ее губы, и она ответила с готовностью, словно ждала этого. Весь вечер они танцевали только друг с другом. Гибкая и податливая, Светка спокойно позволяла ему обнимать и целовать себя, а губы ее, теплые и влажные, словно просили еще… На следующих танцах они опять были вместе, а через два дня, как только представился случай, так же спокойно, без тени сомнений и стыдливости, стали близки.
Светка оказалась гораздо опытнее Мити. Поначалу его это смущало, но потом всё стало на свои места. Они вместе обедали и ходили в кино, но учились каждый сам по себе. Для Мити учеба была гораздо важнее, хотя и Светка училась хорошо. Только электротехника ей не давалась, как и всем девчонкам на потоке. Этот предмет Митя всегда делал за двоих. Они не выясняли отношения, не говорили о будущем, но, вполне вероятно, через некоторое время поженились бы. Но пока им было хорошо и так.
Светка была симпатичной девушкой. Невысокая, кареглазая, с хорошо развитой фигурой и гладкими, забранными в хвост темно-русыми волосами, она сразу не бросалась в глаза, но приглядевшись, отводить взгляд уже не хотелось – смотреть было приятно. Так же легко и приятно было с ней общаться. Сколько помнил Митя, они ни разу не поссорились.
В их отношениях Мите не хватало совсем чуть-чуть, хотя в этом он не признался бы даже самому себе: ни разу, даже в самые откровенные минуты она не назвала его каким-нибудь ласковым словом: «любимым», «дорогим» или хотя бы «Митенькой». Было в ее отношении к Мите что-то неуловимо покровительственное, хотя она безоговорочно признавала его превосходство и почти всегда уступала.
То, что произошло сегодня, было совершенно неожиданно! Глядя на свою подружку в объятьях Роберта, Митя вдруг понял, что совсем ее не знает. Ему стало ясно, что все два года ходила с ним в кино и целовалась какая-то другая Светка, та, которую он себе представлял, какую хотел видеть. Она так естественно подстроилась под него, что ему и в голову не приходило искать в ней что-то иное. А сегодня он ее не узнал: у нее блестели глаза, по лицу блуждала счастливая улыбка. Когда она заметила Митю, взгляд ее, скользнув по нему, не изменился, только голова склонилась чуть ниже к плечу Роберта.
Мгновение после этого Митя стоял, как вкопанный, потом развернулся и зашагал прочь…
Он не знал, сколько просидел на камне. Тихо вздыхало море, снова скрылись звезды, ночь шла своим чередом. Камень был холодный, но Митя ничего не замечал, мысли его снова и снова возвращались к Светке. Ему было больно. Он даже представить себе не мог, что бывает такая боль: словно разъедающая внутренности. И еще было чувство, будто что-то сломалось, разрушилось и исковерканными
