глаза казались фарфоровыми. У него был взгляд безумца или человека, одержимого одной-единственной мыслью.
Мираклюс считал себя великим музыкантом. С трудолюбием муравья выучился игре на всевозможных инструментах. Долгие годы скитался по городам, скупая бесценные старинные скрипки и темные виолончели, в которых, казалось, поселились сумерки. Он жил как повелитель целого царства молчаливых и покорных слуг, готовых по его воле зазвучать и запеть.
Но власть эта была призрачной. Музыка не хотела покориться ему. Скрипка под его смычком пронзительно взвизгивала, флейта пищала, а звук виолончели напоминал голос бранчливой рыночной торговки.
«Нет, все равно я великий музыкант, – утешал себя Мираклюс. – Виноваты эти грубые, жалкие флейты и арфы. Я должен отыскать инструмент, достойный моего несравненного таланта. Тогда весь мир заговорит обо мне».
По соседству, под самой крышей маленького дома, на чердаке, жила юная кружевница Миэль. Девушка частенько сидела возле узкого окна, подперев щеку кулачком, разглядывала летящие мимо снежинки. А потом плела кружева, легкие и мерцающие, как падающий снег.
Однажды Мираклюс услышал звуки прекрасной незнакомой музыки. Чистая мелодия лилась, поднималась куда-то ввысь, улетала и вновь возвращалась. От нее веяло живым теплом, она рассказывала о скорой весне, о первых робких подснежниках, о любви.
Мираклюс выбежал на улицу. Перед домом Миэль стоял высокий, немного сутулый юноша с черными волосами, густыми прядями падавшими на плечи.
Он играл на скрипке, а кружевница Миэль сидела у окна и задумчиво слушала, по привычке подперев щеку маленьким кулачком.
– Продай мне твою скрипку! – бросился к нему Мираклюс. – Я заплачу за нее вдесятеро больше, чем она стоит!
Но музыкант только покачал головой.
– У меня нет ничего, кроме этой скрипки. Я не продам ее.
– Целый кошель золота. Никто не заплатит тебе больше. Ты еще пожалеешь, – упрашивал и угрожал Мираклюс.
– Нет, нет, нет, – твердил свое юноша.
«Я не ошибся. Весь секрет в скрипке, – решил Мираклюс. – Не может этот жалкий мальчишка играть так прекрасно, так вдохновенно. Ах хитрец, ах проныра! Теперь понятно, почему он не продал мне эту скрипку!»
В тоске бродил Мираклюс по пустынным комнатам своего дома, не прикасаясь больше ни к одному инструменту, а пыль и паутина натягивали на них серые покрывала.
Однажды на стук молочницы никто не открыл дверь. Мираклюс исчез. Ни один человек не знал, где он. Умер или ушел бродить по свету.
На самом деле его пристанищем стало глубокое подземелье королевского дворца.
Со страстью принялся он изучать черную магию, пытаясь раскрыть ее мрачные туманные тайны.
«Я создам самый совершенный инструмент, которому нет подобных, – мечтал Мираклюс. – И тогда люди поймут: я величайший музыкант в мире. Все птицы беспечно поют и щебечут,
