style="font-size:15px;"> Чувствуя неловкость от своей сухости, Лера быстро зашагала к ординаторской.
Светлана оказалась миниатюрной брюнеткой, постарше их с Анной, с бледным, одутловатым, измученным лицом и огромным, выпирающим из-под халата, точно глобус, животом. Она сидела на стуле и натягивала на плечи серую кофту, оставленную, видно, со вчерашнего дня.
– Привет, – кивнула она зашедшей Лере. – Анька мне про тебя сказала. Ты за картами?
– Да.
– Сколько тебе шеф дал палат?
– Три.
– Изверг! – закатила глаза Светлана. – Мог бы и пять. Чай, я не железная, еле ноги передвигаю. Возьму больничный, и пусть катится к чертовой бабушке.
– Если хочешь, – пожала плечами Лера, – могу взять и пять. Мне нетрудно.
– Тебе-то нетрудно, – усмехнулась Светлана, – но коль уж Васильич дал три, значит, будет три. С ним лучше не спорить, усекла?
– Положим. – Лера приблизилась к столу, на котором лежали раскрытые карты. – Эти?
– Ага. Значит, смотри сюда. В шестой палате все тяжелые. Бабка Егорова, скорее всего, кандидат в «белый дом».
– Куда? – не поняла Лера.
– В морг, – пояснила Светлана. – Он у нас из белого кирпича, вот и зовем «белый дом». Симченко и Василевич получают курс антибиотиков. Вот и пусть получают, а там посмотрим. Ясно?
Лера кивнула.
– Теперь дальше, седьмая палата. Ну, тут полегче. Катаржнова Вера Ильинична, после гипертонического криза. Она у нас на капельницах, но, в принципе, ничего криминального, для ее возраста вполне сойдет. Золотухина, Баренчук – те после пневмонии, идут на поправку. А десятая палата – выписная.
– Все трое? – уточнила Лера.
– Четверо. У нас и по пять человек кое-где лежит. Ну, все поняла?
– Вроде.
– Тогда давай. А то уже десять, больные заждались. Сейчас скандалить пойдут.
Лера взяла у Светланы карты, сложила аккуратной стопочкой и вышла.
Она была уверена, что будет волноваться гораздо больше. На самом же деле страх исчез уже в самом начале обхода. Почерк у Светланы был невероятно корявым, и Лера с трудом разбирала написанные назначения. Больные оказались женщинами словоохотливыми, несмотря на свое тяжелое состояние. Даже бабулька Егорова, вопреки Светиным прогнозам, помирать не собиралась, а оживленно жаловалась на свою распроклятую жизнь и чертовы болячки. Лере с трудом удалось вырваться из палаты. Выйдя в коридор, она почувствовала, что блузка под халатом намокла и прилипла к телу. Однако вместе с усталостью пришли спокойствие и уверенность в своих силах.
Потратив на обход двух палат почти час, но зато досконально изучив своих пациентов, Лера перешла к последней, самой легкой, по словам Светы. Больные, лежащие здесь, были практически подготовлены к выписке.
Лера глянула в записи: у трех анализы были приличные, никаких патологий
