совсем тихо: – Плохо ему там.
– То есть? – не поняла Лера. – Как – плохо? Болеет?
– Бьют его. Он гордый слишком, не захотел старшим подчиняться, которые, ну как их, деды. А там так нельзя. Вот и дерется, один против всех. Уже два раза в санчасти лежал. Боюсь я за него, потому и езжу. – Девушка снова вздохнула, глубоко и горестно, и принялась за компот.
Лера молчала, не зная, что ответить на эту неожиданную и печальную исповедь.
– Меня зовут Настя, – неожиданно представилась сестричка. – А вас?
– Лера. И можно на «ты».
– Ладно, – покладисто согласилась Настя. – Вы… ты у нас теперь будешь работать?
– Да.
– Хочешь, скажу одну вещь? – Настя таинственно округлила глаза.
– Давай, – опешила Лера.
– Ты… очень красивая! – выпалила девушка и залилась краской.
– Ой, ну ты даешь! – Она невольно рассмеялась. – Я думала, что-нибудь важное, а она…
– Правда, правда, – серьезно подтвердила Настя, – с тебя портрет хорошо писать. Я, как увидела, сразу про это подумала.
– Скажешь тоже, – смутилась Лера.
Девчонка разительно отличалась от тех, с кем она познакомилась за сегодняшнее утро, выглядела такой юной, чистой и неискушенной, что Лера почувствовала к ней искреннюю симпатию, смешанную с жалостью.
– Ты тоже очень даже ничего, – ответила она на комплимент. – Особенно коса замечательная. У меня ни в жизнь бы такие волосы не отросли.
– Хочешь, заговор скажу, чтоб выросли? – предложила Настя.
– А поможет? – усмехнулась Лера.
– Обязательно, – убежденно и горячо подтвердила девушка, – у меня прабабка сто заговоров знает. И от ангины, и от несчастной любви, и даже от бесплодия. Значит, так: берешь куриное яйцо, золотое колечко, зеркальце… – Настя вдруг замолкла на полуслове, напряженно глядя на дверь столовой.
– Зеркальце, – нетерпеливо повторила заинтригованная Лера. – Что дальше? Эй, ты заснула? – Она тоже обернулась, желая увидеть причину Настиного беспокойства.
В дверях стояла Наталья в своем крахмальном халате и высокой шапочке. Встретившись взглядом с Лерой, она улыбнулась и исчезла.
– Не люблю ее, – мрачно призналась Настя, поднимаясь из-за стола.
«И ты тоже! – подумала Лера. – Надо же, не одна я такая».
– Прабабка говорила: «Бойся людей с дурным глазом». У нее глаза дурные, заметила? – Настя сгребла грязные тарелки в стопку.
– Да ну тебя! – отмахнулась Лера, вставая следом за девушкой. – Тебе бы ужастики сочинять, а не в больнице работать.
Однако она подумала, что Настя права, и глаза у старшей медсестры действительно дурные. И тут же вспомнила Анну, ее вызывающие формы, смазливое накрашенное лицо, уверенный, залихватский тон. Вот она бы посмеялась над Лерой, услышав, о чем та беседует с чудаковатой медсестричкой!
– Пойдем-ка работать, Настасья, –
