подумал, – выдохнул Кеан, – на мгновение, что я знал…
– В самом деле! Я бы хотел, чтобы это было так! Мы ничего не можем о ней узнать. Посмотри хорошенько.
– Нет, – сказал Кеан, с усилием овладевая собой, – случайное сходство, вот и все. Он вытер капли пота со лба.
– Тебя трясет, – прокомментировал Уолтон. – Она похожа на кого-то, кого ты очень хорошо знаешь?
– Нет, совсем нет, теперь, когда я рассмотрел особенности; но сначала это было шоком. Что, черт возьми, стало причиной смерти?
– Асфиксия, – коротко ответил Уолтон. – Разве ты не видишь?
– Кто-то задушил ее, и ее привезли сюда слишком поздно?
– Вовсе нет, мой дорогой, никто ее не душил. Ее привез сюда в критическом состоянии четыре или пять дней назад один из провинциальных священников, которые так нас занимают. Мы диагностировали состояние как истощение от недостатка пищи – с другими осложнениями. Но до вчерашнего вечера дело шло довольно хорошо; она восстанавливала силы. Затем, примерно в час ночи, она вскочила в постели и упала обратно, задыхаясь. К тому времени, как медсестра добралась до нее, все было кончено.
– Но следы на ее горле?
Уолтон пожал плечами.
– Вот они! Наши люди очень заинтересованы. Это абсолютно уникально. Молодой Шоу, страдающий манией относительно нервной системы, отправил длинный отчет Сайму, который страдает от подобной формы аберрации.
– Да, Сайм звонил мне.
– Это не имеет никакого отношения к нервам, – презрительно сказал Уолтон. – Не проси меня объяснять это, но это, конечно, не нервы.
– Кто-нибудь из других пациентов….
– Дорогой мой, все остальные пациенты крепко спали! Медсестра сидела за своим столиком в углу и все время видела кровать. Говорю тебе, никто ее не трогал.
– Сколько времени прошло, прежде чем медсестра добралась до нее?
– Возможно, полминуты. Но нет никакого способа узнать, когда начался пароксизм. Вскакивание в постели, вероятно, ознаменовало конец, а не начало приступа.
Кеан почувствовал тоску по свежему воздуху; казалось, какое-то злое облако витало вокруг бедной неизвестной. Странные идеи, ужасные идеи, предположения, основанные на воображении, почти безумном, мрачно наводнили его разум.
Выйдя из больницы, которая таила в себе мрачную тайну, он на мгновение остановился у ворот, не зная, что делать. Его отца, доктора Кеана, не было в Лондоне, иначе он, несомненно, разыскал бы его в этот трудный час.
– Что, во имя всего святого, стоит за всем этим? – спросил он себя.
Ибо он не сомневался, что девушка, лежащая в больнице, была той самой девушкой, которую он видел однажды ночью в Оксфорде, девушкой, чью фотографию он нашел в комнате Энтони Феррары!
Он принял внезапное решение. В этот момент мимо проезжало такси, и он остановил его, назвав адрес сэра Майкла Феррары. Он едва мог доверять себе, чтобы думать, но перед ним открывались ужасные
