бы бессильны против Силы Времени, которое вращает назад воронку Велиара…
В квартире Малышкиных бушевала гроза. Корделия, по своему обыкновению, обвиняла мужа во всех своих и чужих несчастьях. Она так разошлась, что спокойный по природе Владимир Владимирович даже прикрикнул на жену:
– Зачем ты Алису ударила, а? Кто тебе позволил распускать руки?
Корделия опешила от неожиданности. За семнадцать лет брака это был первый случай, когда Малышкин оказал сопротивление. Она с видом оскорбленной невинности прошествовала в ванную, чтобы перевязать голову полотенцем. Это должно было означать, что у нее зверски болит голова и она нуждается в сочувствии. При этом телезвезда не забыла попудриться, чтобы выглядеть бледнее обычного, а значит, и несчастней.
– О-о-о, – стонала Корделия, выходя из ванной, – за что мне такое наказание? Я стараюсь для всех, разрываюсь на части, лишь бы вам было лучше! И что я получаю? Одну только черную неблагодарность! Мало того что ты меня не любишь! Теперь еще и дочь из дома сбежала! Какая же я несчастная! – Она без сил рухнула на диван.
– Корочка! – Встревоженный Малышкин присел рядом с женой. – Я тебя очень люблю, очень!
В голове у Владимира мелькнуло, что, пожалуй, сейчас он любит ее куда меньше прежнего. Память услужливо подсунула ему образ Ниночки Водорябовой, и Малышкин с усилием отогнал видение.
Корделия с трагическим выражением лица возлежала на диване и демонстративно молчала. На самом деле она очень волновалась за Алису, было стыдно и досадно, что распустила руки, но признать это даже перед близким человеком было совершенно невозможно.
– Ну и что мы теперь станем делать? – спросила Корделия возмущенно. – В милицию звонить? – Конечно, охотней всего она бы сейчас обратилась к ясновидящей Ванде, но слишком хорошо знала, что та не станет с ней церемониться и обязательно отругает за что-нибудь. – Вот дрянь девчонка! Где ее ветер носит, кто мне ответит?!
– Не переживай так, я Юле звонил, ее тоже дома нет, значит, они вместе. – Малышкин подвинулся еще ближе и осторожно погладил полотенце на голове жены.
– Ну слава богу! – саркастично улыбнулась Корделия. – Это, конечно, полностью меняет дело!
И она обиженно отвернулась от мужа.
– Нам скоро выезжать, сейчас машина придет за нами со студии, а ты еще не готова… – примирительно сказал Малышкин.
Корделия встрепенулась, резво спрыгнула с дивана и бросилась в спальню, к своему любимому трюмо.
– Позвони в милицию! – крикнула она громко, глядя в зеркало и машинально накладывая макияж на лицо.
– Я лучше полковнику Ягодкину позвоню, помнишь, я у него интервью брал, – возразил Владимир.
Через десять минут Корделия была готова к выходу– сказывался недюжинный опыт. Ее окружал запах модных духов.
– Что сказал твой хваленый полковник?
– Надо
