закашлялся:
– Нет-нет, кхе, что вы, кхе-кхе! Вы нам нужны как никогда, и вам поручается очень ответственное задание. Глубокая разведка. Вам вверяется новый экипаж, новый корабль – с указанием исследовать периферийный космос. Наблюдение, прослушка, опрос подозрительных шкиперов… Сегодня вы видели в каком составе явились на собрание периферийцы! Их полное пренебрежение уставом Союза вызывает озабоченность совета Восьми. Их странное социальное устройство совмещает и безалаберную, полную контрабандистов торговлю, и в то же время разветвлённую, насквозь коррумпированную бюрократическую иерархию! Периферия толком не изучена. Чиновничье болото и абсолютная несобранность и некомпетентность периферийцев препятствует всякой институциализации космического пространства! По периметру Союза шляются какие-то полуфермеры-полупираты и мешают грамотному расширению общества. Вся надежда на смелых капитанов внешней разведки! Таких, грхм, как вы, капитан Ко… Миссия очень ответственная – отныне вы больше не мой подчиненный, вы переходите в юрисдикцию патрульных сил. Спасибо за службу.
Лозен вскочил и вытянулся по струнке.
Полковник, кряхтя, перегнулся через стол и протянул Лозену верхнюю конечность. Лозен аккуратно пожал широкую чешуйчатую ладонь (она оказалась на удивление тонкой) и вытянулся во фрунт снова.
– Разрешите идти? – воскликнул он.
Полковник взгромоздился обратно на седушку и махнул на него:
– Вольно, идите. Береги себя, сынок, побольше бы таких, – услышал Лозен уже у себя за спиной.
Лозен спустился в недра Столицы. Огромные пространства внутри планеты были заняты промышленными объектами, складскими помещениями, а также казематами временного содержания заключенных. Лозен выхлопотал пропуск на свидание с осуждённой Артой и пришёл ее навестить. Ей не позволили даже покинуть камеру. Лозен, мешкая, подошёл к решётке и оглянулся на охранника. Тот смотрел в никуда, а когда уловил его взгляд, посмотрел на него, подумал, потом слегка усмехнулся, развернулся и медленно побрёл в другую сторону.
Арта просунула руки сквозь решетку и стояла, прижавшись к ней плечами и лбом. Она смотрела на Лозена и мило улыбалась. Он нерешительно подошёл к ней. Не зная, как себя вести, неловко взял её за пальцы.
Арта сияла:
– О, мой капитан, ну, как вам собрание?
Лозену тяжело было смотреть ей в глаза.
– Я… я, ты… ээ… ты прости меня.
– Глуупый. Мальчик мой.
Она ласково гладила его голову, запуская пальцы в короткие волосы, тепло улыбаясь и вздыхала: – Бедненький.
Лозен пытался что-то выговорить, как-то оправдаться, он не понимал, что творится у него в голове.
– Я, я не мог иначе…
Лозен чувствовал себя сконфуженно, а ещё – стеснялся охранника, который, ухмыляясь, бродил неподалеку и бросал на них косые взгляды.
– Я знаю, знаю, – ворковала Арта, – против инстинктов – куда уж нам?
