Когда толщина линии ее устроила принялась «поднимать чертеж». Ходило такое выражение у аксакалов от архитектуры – это означало обвести бледные карандашные линии чертежа черной тушью, от этого яркие линии как бы выходили на передний план.
Проклиная про себя «пещерные методы проектирования», Лиза наконец справилась с поставленной задачей. И посадила-то она всего одну кляксу, и ту совсем крошечную. А так все ровненько. Даже масштабную линейку пририсовала внизу, памятуя о том, что в этом веке еще не ставили ни размеров, ни высотных отметок, ни даже элементарных осей.
Редькин же, закончивший мусолить свой портал, который становился все рельефнее и рельефнее, заявил, что Лизин чертеж вполне тянет на курсовую работу по «теории строительного искусства». Покровительственно похлопал Алекса по плечу и велел собираться.
Глава 3.
Мастерская профессора Гуммеля располагалась в его собственном особняке на Большой Миллионной улице. Самый что ни на есть центр города. Скромный фасад трехэтажного особняка, к которому Роман и Лиза подошли, украшали только два медальона с нимфами. Лиза помнила этот особняк – в нем находился известный на весь город ресторан. Вспомнился крытый стеклянным куполом двор, интерьеры в купеческом стиле, и то, что нигде не готовили речную рыбу вкуснее, чем здесь.
Пока Лиза предавалась воспоминаниям, Редькин коротко переговорил со швейцаром, который открыл дверь. Лиза не сразу услышала, приглашение войти, потому что, задрав голову, рассматривала верхние этажи. Очнулась только когда Редькин легонько толкнул ее в плечо, и тут же последовала за ним.
Они миновали большую прихожую и поднялись по лестнице на последний третий этаж, затем по коридору дошли до мастерской.
– Здесь – чертежная, – Редькин толкнул дверь в темную комнату, – дальше канцелярия и кабинет Вильгельма Карловича. Обычно все работают днем, я же прихожу позже, потому как – сам понимаешь. Располагайся, а я пойду посмотрю на месте ли профессор? – с этими словами Редькин удалился. Девушка нерешительно остановилась у порога, и оглядела комнату, заставленную чертежными столами. Затем все же подошла к окну, из которого открывался вид на заснеженный внутренний двор. Около больших деревянных ворот стояла лошадь, запряженная в сани. Возле нее суетились люди, которые выделялись темными силуэтами на фоне белого снега. Вот на этом самом дворе, она сидела за столиком в красивом платье, а под аркой каретного сарая располагался бар. От дыхания холодное стекло запотело, и девушка дорисовала на нем стеклянный купол, столики и даже саму себя за одним из них. В коридоре раздались шаги двух человек. Лиза рукавом торопливо стерла свой рисунок.
Дверь раскрылась и в комнату вошли двое. Редькин, нес подсвечник с горящей свечой. От этой свечи Роман быстро зажег фитилек, висящей над головами, лампы и тусклый свет залил центральную часть помещения. В скудном свете лампы Лиза сумела рассмотреть высокого господина, который пришел вместе с Романом. Мужчина лет сорока – сорока пяти, с вытянутым лицом
