все экзамены сдала на отлично, у меня было онлайн обучение.
– А языки знаешь?
– Три. Английский, китайский и арабский – плюс к нему несколько диалектов.
– Зачем тебе арабский? – поднял брови в недоумении Глеб.
– Не знаю, захотелось, мне он легко дался, как и китайский, да мне на дне омута и заняться было нечем… Особенно зимой. Вот и учила. И учителя были хорошие…
– Мы только английский знаем, и то с трудом, поможешь? – у Глеба проскользнуло удивление во взгляде.
– Помогу, конечно, – чего не помочь, – можно, например, говорить на нем.
Я, недолго думая, перешла на английский, учиться – так сразу. Парни немного растерялись, а потом раздался ответ от Глеба.
– Ок, все время?
– Ну, нет, можно просто периодически переходить на него. Я буду говорить, а вы отвечать мне, например, так было проще, – продолжила я на иностранном языке.
Тут раздался вскрик Максима, он стряхивал с себя пчелу и держался за шею, буравя меня взглядом. Глеб рассмеялся и встав с дивана, аккуратно взял пчелу.
– Отвечать только по-английски! – ржал он как конь…, унося насекомое на улицу.
– Ты зачем это сделала? – набычился Макс, сказал с трудом, проговаривая.
– Это не я… – прикинулась непонимающей.
– Конечно, не она! И лягушек не она… – смеялся Глеб, опять усаживаясь рядом, но теперь гораздо ближе.
– Ты! – Максим вскочил и, схватив меня за плечи, прижал меня к дивану.
– Не я! – хлопала ресницами, кося под дурочку.
Максим гипнотизировал меня взглядом, который начал блуждать по моему лицу, а затем остановился на губах. В горле внезапно пересохло и я, уже испугавшись, облизнула сухие губы, а он, внезапно наклонившись, поцеловал меня. Стало невыносимо жарко, я только и смогла шарахнуть по нему хвостом, отбрасывая его от себя, тут же щелкая пальцами и переносясь в свою комнату.
Стыд накрыл меня с головой, я окунула лицо под холодную струю воды в раковине. Меня никогда не целовали… Я только видела, как целуются деревенские. Да и вообще, как можно без разрешения… Внезапно психанула, надо продумать месть, пчелой тут не обойдешься.
Надев пижаму, расчесала волосы, любуясь каскадом струившихся прядей в зеркальном отражении. На щеках до сих пор горел стыдливый румянец, и воспоминания о поцелуе меня снова обдали жаром.
– Гады… – буркнула себе под нос и легла спать.
***
– Ты охренел? – с недоумением смотрел на брата Глеб.
– Да я вообще не понял, что сейчас было… Так захотелось сначала ее отшлепать, а потом внезапно поцеловал, – Макс так и сидел у стены, куда его отбросила Рада.
– Отец нам головы отвернет…
– Отвернет, – согласился Макс.
– Давай сегодня к девкам?
– Да, надо… Что-то напряженно как-то, – Макс поднялся с пола, поправляя выпирающий
