как потенциально опасного преступника.
Наконец я зашел внутрь и очутился во дворике, из которого было видно здание храма. Здание было небольшим, построенным вполне в стиле того времени, когда его приказал возвести император. Впрочем, в те времена, сооружение наверняка считалось грандиозным. Строительные технологии тогда, тысячи лет назад, были другими, и любое здание из камня, даже настолько небольшое, казалось фантастическим.
У входа в храм была длинная очередь, которая, впрочем, быстро двигалась. Уже через несколько минут я был внутри.
Обычный храм, хоть и очень древний. Таких я видел сотни, а может уже даже и тысячи. Внутри он оказался совсем маленьким, наверное бо́льшую часть пространства, и без того небольшого, съели толстые стены. Было тесновато.
В дальнем конце помещения стояла статуя учителя. Люди быстро подходили к ней, отдавали почести или просто проходили мимо, разворачивались и шли на выход. Исключением были несколько иностранцев, одетых в нарочито религиозные одежды и нарочито громко и выразительно читающих мантры. Так выглядят люди, которые хотят покрасоваться перед другими людьми.
Я постоял несколько секунд у статуи учителя и, протискиваясь между показательно молящимися иностранцами, вышел из здания.
На душе было очень хорошо. Я осознавал, что это место само по себе не является особенным, даже несмотря на то, что здесь когда-то происходили исключительно важные события. Важны события, а не места. Из земли не били испарения святости, а лучи солнца, палящего со всей силы, не исцеляли больных. Вокруг храма росли деревья, создающие приятную прохладную тень, и воздух здесь был чистым и свежим, дышать им было приятно. Но чистый и свежий воздух есть и в других местах, и дышать полной грудью можно и в других местах тоже.
Отличал же это место от других символизм. Храм был символом, очень важным, и именно это делало его особенным. Понимание символизма настраивало сознание на глубокие сокровенные мысли, которые может быть сложно вызвать у себя в голове в других местах.
Именно это делало храм особенным.
Гуляя в задумчивости по территории храма, я смотрел на людей, смотрел, как они смотрят на меня. То тут, тот там, стояли религиозные статуи и постройки. Возле стен размещались ряды небольших колоколов. Я прошелся вдоль них, легонько ударяя по каждому колоколу. Из колоколов лился приятный звон.
Я даже забыл про то, что одно из деревьев на территории храма, – священное, ТО САМОЕ. Осмотрелся, увидел его наконец и сел неподалеку. Дерево как дерево.
Недалеко от меня в тени деревьев стоял человек в форме и с автоматом. Чуть дальше, в стороне, я увидел юного монаха в оранжевом одеянии, лет пяти от роду. Я сидел, думал о своем и посматривал то на дерево, то на охранника, то на юного монаха. В раздумьях я поднимал с земли и вертел в руках то камешек, то травинку, то ветку от дерева. Как-то незаметно я собрал в руке целую горсть сломанных веток.
Внезапно я увидел перед собой маленького
