сам Арслан, то, возможно, она бы осталась без кожи. Хосров же плеть смазал маслом, силу в удар не вкладывает, но всё равно понимает, что боль это особо не унимает.
Закончив экзекуцию, он кое-как натягивает на продолжающую плакать девушку одежду, оставив израненную спину неприкрытой. Он обхватывает ладонями ее лицо, приближает к себе и долго целует в солёные губы. Пару секунд простояв лбом ко лбу с теперь уже только всхлипывающей девушкой, Хосров провожает ее за порог и передаёт слугам Кана. Он возвращается к постели и обещает себе, что последний раз делает больно той, с чьих рук ест его зверь. Хосров не знает, что обещание – это приманка для Дьявола, который, пока оно нарушено не будет, не успокоится.
***
Когда Юна выходит из паланкина, то во дворе нет ни Гуука, ни его войск. Суетящаяся вокруг прислуга разгружает богатство, а сильно накрашенный мужчина средних лет разгуливает между рядов девушек в струящемся отливающим серебром халате и пристально рассматривает каждую. Юна смотрит на ворота и с сожалением понимает, что через стены, на которых дежурят воины, не перелезет. Когда она поворачивается лицом ко дворцу, то от восхищения застывает в немом оцепенении. Невероятной красоты строение впечатляет своим размером, но Юне не позволяют долго лицезреть творение рук человека.
– А эта чего отдельно? – слышит она голос и поворачивается к тому странному мужчине, теперь уже внимательно разглядывающего ее.
– Ее господин лично выбрал, – отвечает ему один из спутников Юны.
– У моего господина воистину прекрасный вкус, – разглаживается морщинка на лбу мужчины по мере того, как он подходит к Юне. – Какое чудесное личико! – костлявыми руками обхватывает подбородок и вертит туда-сюда. – А кожа! А волосы! – тянется и к ним, но Юна, оттолкнув его, резко отступает.
– Боже, – прикрыв ладонью рот, театрально вздыхает мужчина. – Неужели дикая? – поворачивается к собравшимся во дворе, и те дружно смеются. – Солнце моё, один день в гареме, и ты у меня покладистой станешь, – опасные нотки в голосе меняют даже лицо мужчины. Скулы заостряются, подбородок вытягивается, и Юна решает про себя, что мужчина похож на ястреба. – Меня зовут Риал, и я отвечаю за гарем Дьявола.
– Дьявола? – выдыхает Юна: – «Как же я сразу не поняла», – мысленно бьёт себя по лбу. – Так, значит, это сам Гуук?
Юна уже пару лет как слышит о непобедимом, чудовищно жестоком правителе Востока, прозванным Дьяволом и якобы пьющим человеческую кровь. Насчёт последнего Юна после кровопролития на своей же свадьбе уже не сомневается. Когда отец или братья говорили про Гуука, то ужас от их слов в девушке сменялся диким интересом. Юне всегда хотелось поглядеть на великого воина, пусть после столкновения с ним и не выживали. Только если раньше она и мысли не допускала, что настолько близко познакомится с Гууком, то теперь уже уверена, что это ещё не предел.
– Да, это он, а тебя надо срочно в купальню, – недовольно морщится мужчина, рассматривая натянутую на Юну и явно уже не свежую
