от дома и лишена всего. Юна захочет, его не забудет, поэтому, не выслав ему мысленно ежедневную дозу проклятий, ни в коем случае не засыпает.
Гуук даже не ложился. После долгого разговора с Хосровом о предстоящем нашествии он провёл час с Рин и вышел подышать ночным воздухом и заодно проверить охрану, когда услышал всплески воды со стороны сада. Гуук решил, что это птицы или гуляющие во дворе псы, но всё равно забрёл в сад. Он узнал ее по макушке. Мужчина, не создавая шума, сразу встал за большую колонну, любуясь купающейся в свете луны девушкой.
Гуук всё это время хотел ее увидеть и сам же в себе подавлял это желание. Во время визита в соседнюю империю, всю дорогу, с момента прибытия во дворец – неважно, Гуук не может перестать о ней думать, но при этом категорически запрещает себе переходить в крыло прислуги и вообще как-то ей интересоваться. Одержимость другим человеком вряд ли похвальная черта для правителя, тем более, если учесть, что предмет его одержимости спит и видит, как перережет ему глотку. Но сейчас, стоя здесь и наблюдая за ней, он понимает, насколько сильно соскучился по ее мечущим огни глазам, по грудному голосу, посылающему большей частью проклятия, по вздернутому носику и этому испепеляющему взгляду, где ростом метр с половиной она всё равно умудряется смотреть на него свысока. Девушка выходит из воды, Гуук не дышит. Ее фарфоровая кожа светится под лунным светом, у него ладони в кулаки, чтобы зверя удержать, сжимаются. Желание в горле колючим комом собирается, Гууку с каждым разом его проглатывать всё сложнее. Он ведь может подойти, перекинуть ее через плечо и унести в свою спальню, где долгими часами будет учить повиновению, выбивая из него всю непокорность. Но Гуук боится, он только сейчас понимает, что боится не ее ненависти, ему даже на чувства девушки плевать, он боится, что потушит огонь в этих глазах, сломает это бешеное желание не подчиняться, превратит ее в одну из тех нескольких сотен в своём гареме. Юна похожа на степного орла. Гуук ее длинными красивыми крыльями восхищается, ломать их не хочет и очень надеется, что не придётся. Этого орлёнка хоть в клетку посади, он всё равно будет свободным, потому что свобода его у него внутри, под грудной клеткой таится. Именно поэтому всё, что остаётся зверю – это жадно разглядывать сводящее его с ума тело, которое заметно схуднуло, и он это замечает. В девушке эстетично всё: ее выпирающие рёбра, которые хочется ласкать, тонкая талия, которую, ему кажется, он ладонями обхватить может, красивые бёдра, маленькая грудь, и главное, несмотря на недоедание, округлая и сводящая с ума попка. Гуук пожирает ее взглядом, капая слюной на мраморный пол, но расстояние не сокращает, иначе даже страхи его не остановят. Пока Гуук может, он будет терпелив, надеясь, что девушка первой сдастся.
Второпях нацепив на себя одежду, Юна вновь всматривается в темноту и, никого не обнаружив, бежит в сторону бараков. Гуук возвращается обратно в спальню, требует к себе девушку с тёмными волосами и невысоким ростом и до утра заставляет ее громко стонать, представляя
