личного состава жандармских структур в начале 1910-х гг. стало отождествление сотрудников с защитниками Родины. Вступление Российской империи в Первую мировую войну облегчило этот процесс и дало жандармам в глазах общественности право на некоторые ограничения в деле их борьбы со внешними врагами царя и Отечества. Нет никакого сомнения в том, что начало Первой мировой войны со многих жандармских чинов сняло определенные внутренние сомнения.
Очень характеристичным для понимания мироощущения жандармов в этот период стало обращение к своим бывшим подчиненным выдающегося государственного деятеля Российской империи, московского губернатора и командующего Отдельным корпусом жандармов В. Ф. Джунковского, последовавшее после его отставки 19 августа 1915 г. после неудачной попытки разоблачить в глазах Николая II Г. Е. Распутина. В приказе по Отдельному корпусу жандармов № 290 от 9 сентября он писал:
«…Оставляя ныне занимаемую мною должность командира Отдельного корпуса жандармов, я невольно оглядываюсь на минувшие два с половиной года со времени вступления в командование корпусом.
Вступая в командование корпусом, я в приказе от 6 февраля 1913 года отметил главнейшие руководящие начала, долженствовавшие лечь в основу нашей общей деятельности. Я особенно настаивал в нем на том, что наш корпус входит в состав доблестной Русской армии, что налагает на каждого из его чинов обязанность строго следить за своими действиями поступками, дабы высокое это звание не было умалено.
Исходя из той мысли, что самоотверженность и преданность корпуса престолу и Родине, доказанная всем его историческим существованием, находится вне сомнения. Я призывал в то же время всех чинов его в борьбе с противогосударственными и противообщественными силами пользоваться с особыми предосторожностями предоставленными им исключительными полномочиями, ибо чем обширнее власть и права, доверенная монархами какому-либо лицу или учреждению, тем бережнее ими следует пользоваться в жизни.
Наступившие военные события, к глубокому моему нравственному удовлетворению, ярко подчеркнули, насколько чины корпуса живо восприняли выдвинутые в моем приказе качества, всегда связанные с высоким званием русского офицера и солдата…»[40].
Вчитываясь в проникновенные слова Джунковского, становится очевидным, что командующего ОКЖ явно волновали моральные стороны служебной деятельности. Очевидно и то, что подобных моральных высот он требовал и от своих подчиненных, видя в них защитников законности и правопорядка, а не полицейских провокаторов и карьеристов. Трудно сказать, предчувствовал ли он суд истории над деятельностью своих коллег в многовековом общественном процессе, понимал ли неизбежность крушения самодержавия в России в ближайшие годы, но исторически можно говорить, что войти в качестве рыцаря от спецслужб в анналы истории ему удалось.
«Обращаясь к деятельности корпуса внутри страны, вне театра войны,
Там же. Л. 67.
