я добилась того, ради чего и был затеян разговор – взаимопонимания. Кажется, теперь Изи поняла, каково мне сейчас. И, принимая во внимание ее беглый взгляд, побывавший за последнюю пару секунд во всех уголках кафетерия, у нее нет ни малейшего понятия, что с этим делать.
– Боженьки, – она хватает сумку, – мы должны немедленно сообщить об этом полиции.
– Что? Нет!
– Мы не можем просто молчать!
– Но и рассказать тоже! Никто мне не поверит.
– Почему это не поверят?
Самое время придумать, как намекнуть ей о нестыковке во времени. Ведь кто поверит, что дядя подвозил меня во вторник, если его официально объявили мертвым с субботы.
– Понимаешь, – нервно откашливаюсь, – у меня мало доказательств, что мы виделись. Если честно, их нет.
– Да ты издеваешься! И о чем ты только думала?
Может, она и права. Нужно было сразу обратиться в полицию. Тогда мне удалось бы… Стоп. Удалось что? Объявить, что я проблемный подросток с тараканами в голове? В репортаже сказано: дядя Ник убит пять дней назад. А, значит, тот человек в машине, кем бы он ни был, не мог быть моим дядей.
– Это еще не все. Вчера я гуляла в старом лесу и наткнулась там на Блэквуда.
– Что?! Как он… ты… Что вы там делали в лесу? То есть что ты там забыла?
– Главное, что он там забыл. Думаю, он имеет к этому всему отношение.
– Почему ты так решила?
– Он был на месте преступления, как раз в тот день, когда нашли те… нашли дядю. И я понятия не имею, что он там делал.
– А ты что там делала, грибы собирала?
– У меня были причины.
– Почему ты думаешь, у него их не было? Может, он просто вышел на прогулку, осмотреть местность.
– Да, а сегодня не появился на занятиях.
– Милая, на улице минус двадцать четыре. Пол-академии не пришло. Будешь обвинять парня в том, что у него есть инстинкт самосохранения?
– Я серьезно.
– Я тоже. Стейси похожа на куклу. Див из параллельной группы играет на банджо. Майкл носит кожаные брюки. А кто-то гуляет один в лесу. Вокруг полно странных людей, но ты не можешь обвинять первого встречного в убийстве потому, что он оказался в неподходящем месте. Речь ведь не о шалости. Мы ведь говорим об… – она оглядывается, – об убийстве. У-би-й-стве!
– Я знаю, но…
– Ты слышала, как умер преподобный? У него выкачали кровь. Его руки все в порезах. Каким ненормальным нужно быть, чтоб дойти до такого?!
Она наклоняется и берет мою руку.
– Понимаю, ты в шоке, но я не хочу, чтоб ты наделала глупостей. Речь ведь не только о тебе. Ты можешь навлечь беду на ни в чем не повинного парня! Поэтому возьми себя в руки и выброси это из головы.
В горле сжимается комок вины. Может, она и права. Может, мои переживания необоснованные, но в такой ситуации сложно размышлять логически. Когда родного человека находят мертвым в лесу, непроизвольно начинаешь подозревать весь город. Но, как ни старайся, интуиция твердит иначе. Не могу
