изображающими лохматость шкуры. Поистине: зверь пречуден, троеглав и красен зело. Изначально это, конечно, было изображение Велеса.
Теперь проследим маршрут князя Данилы Ивановича к месту основания Москвы. Сказание описывает подробно только его заключительную часть. Назван один конкретный географический ориентир, существующий и в настоящее время, – Крутицкое подворье «на горах Подонских», то есть на месте хижины Подона, на левом берегу Москвы-реки.
Значит, путь князя пролегал по этому берегу. Начало описываемого пути – лес «темен и непроходим зело». В нем мы узнаем могучий лес, оставивший память в названиях Боровицкого холма, площади, станции метро.
Затем князь выезжает на «болото велико и топко». Это знаменитые Кулишки – большое болото, начинавшееся у подножия Боровицкого холма на нынешней Варварской площади (где стоит церковь Всех Святых на Кулишках) и далее широко раскинувшееся от левого берега Москвы-реки до нынешней улицы Солянки.
Князь Данило Иванович «узрел… зверя превелика и пречюдна», видимо, на Кулишках.
Затем князь наехал «на остров мал» и хижину, в которой жил «пустынник Букал». Кулишки – низина и болото – простирались до Яузы, этот рельеф местности сохранился доныне. Имени Букал нет ни в христианских святцах, ни в гражданском перечне имен, ни в древнем славянском именослове. Значит, это – не имя, а говорящее прозвище обитателя хижины. Его следует расшифровать.
Для этого обратимся к истории заселения устья Яузы, где и кончается болото Кулишки. Здесь с древнейших времен и до конца XVIII века находились известные всей Москве водяные мельницы.
Одной из главных частей мельницы, с которой связано множество преданий, поверий и легенд, было букалище – омут под мельничным колесом – место обитания водяного, чертей. В рукописи XVII века сказано, что это «лукавых жилище»: «И кто бо не весть бесов, в омутах и в букалищах живущих?» К тому же в народе крепко держалось убеждение, что мельник, живя в дружбе с обитателями омута, сам не чужд их делам.
Таким образом, скорее всего, князь Данило Иванович наехал на хижину мельника. Это место при первом обозрении ему не показалось подходящим для создания града, и он поехал дальше.
А дальше прямо от Яузы начинается подъем на высокий холм или гору. Хотя, по старинной поговорке, всем известно, что Москва «стоит на семи холмах», так их обычно величают в торжественных случаях, а чаще называют горами и горками: Воробьевы горы, Ивановская горка и так далее. Холм в устье Яузы называется Красным (тут Краснохолмская набережная Москвы-реки, есть и улица Краснохолмская). Красный холм очень большой, кое-где его прорезают овраги, поэтому отдельные его части имеют, кроме общего, еще и свои названия. Автор сказания был москвичом, и Красный холм он называет горами.
Князь Данило Иванович, поднявшись на вершину холма, проехал довольно значительное расстояние до того места, где стояла хижина мужа «исполнена
