(написанный на харатье – выделанной телячьей коже) «требник» (сборник молитв, употребляемых при богослужении) с надписью, датированной 27 августа 1329 года, что эта книга переведена с греческого языка на русский «по повелению же Великого Князя Иоанна Данииловича, по реклу (то есть прозвищу. – В. М.) Калиты».
Калитой в Древней Руси назывался кошель для денег, носимый на поясе. Предания, записанные в XVI веке, объясняют, что Ивана потому называли Калитой, что он «бе бо милостив зело и ношаше при поясе калиту всегда насыпану сребряниц и, куда шествуя, даяше нищим сколько вымется». Но думается, что прозвище было дано ему современниками не только за нищелюбие, но и за политику, которой придерживался князь, считавший, что лучше откупаться от врагов и неприятностей, чем воевать.
Это была действительно целенаправленная и осознанная политика, потому что Иван Даниилович был храбрым и умным воином и, если уж брал в руки оружие, ни разу не терпел поражения.
Высокую и благодарную оценку княжение Ивана Калиты получило уже у его современников. Став московским князем, Иван Калита первым делом позаботился о личной безопасности москвичей. Это было очень мудрое и дальновидное решение. Размышляя о взаимоотношении народа и власти, Н. М. Карамзин пишет, что первое и главное условие их договора, при котором народ соглашается признать права власти над собой, – обеспечение властью безопасности народа и его имущества от врагов. Для этого вече приглашало князей в Новгород и Псков, при исполнении такого условия народ поддерживал князя, а при неисполнении – в вольном Новгороде изгонял, а в других княжествах в трудную минуту междоусобной войны не вставал на его защиту, а предоставлял его собственной судьбе. Карамзин пишет, что «личная безопасность есть первое для человека благо», «без нее жизнь наша, среди всех иных способов счастия и наслаждения, есть вечное мучительное беспокойство».
Две опасности в то время угнетали москвичей, держа их в постоянном страхе: татары и разбойники, разбойники и татары.
Как и всякое русское селение, Москва страдала от татарских сборщиков дани – баскаков. Они приезжали каждый год с большим отрядом воинов. Баскаки собирали дань для хана, а воины просто грабили жителей. Поэтому ежегодный сбор дани был почти то же, что военный набег.
Когда власть состоит из грабителей – а такими и были хан, его мурзы и баскаки, – то в стране, над которой они властвуют, раздолье ворам и разбойникам. Московское княжество кишело ими, они держали людей в постоянном страхе. Так и жили москвичи – не хозяева ни своей жизни, ни имущества: что татарин не найдет, то вор отыщет, что баскак не заберет, то разбойник отнимет.
Работа, дающая достаток, теряла смысл, люди нищали, поля пустели, купцы не решались ездить по опасным дорогам. Видя все это, Иван Калита выговорил у хана право самому собирать дань в своем княжестве, обещав платить больше, чем привозят баскаки. Хан охотно согласился. Но даже такая увеличенная дань была легче
