мусор.
Наскитавшись по улицам, спрятался ото всех на техническом этаже соседней многоэтажки, уселся у маленького окошка, наблюдая за происходящим. То и дело накатывали приступы гнева, и к ранам на ладонях добавились сбитые о стену кулаки. Только через боль он смог хоть немного отвлечься. Около трёх часов дня квартиру покинула полиция. Отец не появлялся. Наверно, уехал на работу. Посмотрел на наручные часы. Уже семь. Стекло треснуло. Небольшой осколок провалился внутрь и мешал секундной стрелке идти. Макс потряс рукой, и осколок переместился в другую сторону. Странно, как это он сразу не заметил? Как оно могло разбиться, он же упал на ладони? Желудок урчанием известил его о том, что он ещё жив и нуждается хоть в какой-то еде. Макс поднялся и прислушался. Внизу было тихо. Осторожно спустился по железным ступенькам и, толкнув тяжёлую металлическую дверь, оказался в подъезде.
***
В комнате собрались все родные. Особое внимание уделяли бабушке. Она сидела растерянная, постоянно поправляя платок и осматриваясь по сторонам, раньше она часто приходила в гости.
– Мама, скушайте хоть конфетку, а то сахар упадёт, – попросил Озеров-старший, протягивая ей вазочку с конфетами.
– Ничего не хочу, – отмахнулась она, промакивая платком выступившие слёзы.
Макс расположился в кресле, облокотившись на подлокотник.
– Ба, ну скушай конфетку. С утра ничего не ела, – попросил он.
Бабушка всхлипнула, но всё же потянулась к конфетам. Отец подвинул вазочку поближе. Макс поднялся и вышел на кухню. Следом за ним вышел и отец.
– Что с руками?
– А что с ними? – спросил Макс, рассматривая сбитые до костей кулаки и ободранные ладони.
– Побил кого-то?
– Стену, – отмахнулся он, – не переживай.
– Максим, сын, надо это пережить. Выйти из этой ситуации сильным, понимаешь?
Макс кивнул, не желая расстраивать папу. Он не понимал, что значит «выйти из ситуации», но, наверно, время способно вылечить даже такую рану. Маму похоронили всего час назад. Её очень красиво причесали и накрасили, лежала в гробу словно живая. А чувство было такое, что её нет уже несколько лет. По крайней мере, так ему казалось. В голове был с десяток вопросов, ответ на который могла дать только она одна.
– Я буду подавать документы в академию, – добавил он.
Отец задумчиво уставился в окно. Новость его не обрадовала.
– Мы уже обсуждали это.
– Да, но теперь я точно знаю, что не хочу другую профессию.
– Обсудим ещё раз, позже, ладно? – отец казался расстроенным.
Меньше всего он сейчас хотел, чтобы сын пошёл по его стопам.
– Если хочешь, обсудим. Но я не изменю своё решение.
Макс сказал это твёрдо, было видно, что он действительно всё хорошо обдумал. Озеров-старший глубоко вздохнул и покинул кухню.
***
Шумела вода, гремели посудой, папа уже не спал.
– У
