приструнил его Норман. – Никто никого убивать не будет… Пока.
– Но это… – хотел что-то сказать гусь, но дракон широкой ладонью обхватил его клюв, захлопнув болтливую птичью пасть. Норман опустился на одно колена, опираясь на черенок метлы словно на посох, и что-то шепнут сопротивляющейся птице. Тот замер, затем кивнул. Ещё раз кивнул.
– Больше двух – говорят вслух, – обиженно бросила в мужскую спину, наблюдая за сговором летающих существ.
– Прости моего друга. Он давно не общался с людьми, – извинился Норман, вставая с колена и разворачиваясь ко мне.
– Да, я тупая птица. От обычных гусей отличаюсь цветом перьев, красивым хвостом и способностью изъясняться по-человечески. Вообще обожаю болтать. Так бы и болтал, как попугай, повторяя за всеми слова…
– Мэ-ни… – процедил Норман.
– Да-да. Вот такой я тупой, даже не знаю, когда заткну… га! – брякнул он, отскакивая от метлы, которой припугнул его дракон.
– Мэ-эни-и-и, – глядя мне в глаза, протянул Норман. – Ты голоден? Мы собираемся перекусить и отправиться на пруд, ты с нами?
– Да-да, конечно, с вами. Поем, покупаюсь. Это я с радостью, – нервно протароторил гусь и прошлёпал к столу. Он ловко взлетел на столешницу и стал смотреть на нас.
Прислонив к стене метлу, Норман достал из шкафа два серебряных кубка и блюдо и расположил их на столе под внимательным взором гуся. После он выложил на блюдо содержимое мешка, а сам мешок закинул в прикроватный сундук. Я молча следила за происходящим, тихо переместившись к горящему камину.
Норман взял откуда-то ковшик и, зачерпнув воды из кадки, разлил её по кубкам.
– Погоди! – выкрикнул Иммэнуил. Норман замер с ковшиком в руке, я отдёрнула ладони от огня, к которому потянулась за теплом. – А где моё перо? – круглые глаза налились кровью, в хвосте зло зашипели искры.
– П-потеряла. Когда убегала от червей, кажется.
– По-те-ря-ла? Ты издеваешься?! Норман, зачем ты её притащил, она, если не украдёт, так потеряет всё!
– Ну чего ты завёлся, это же всего лишь перо, – сказал дракон и тряхнул рукой, чтобы ковшик, который он держал, превратился в чёрный дымок.
– Всего лишь перо? А давай я тебе рог сломаю… Давай оборачивайся… Это всего лишь рог… Отрастишь себе новый! Вот так, помогаешь людям, перья на гузке рвёшь, а они – «потеряла», – пыхтел гусь, всё больше становясь не похожим на гуся: длинный хвост загорелся первым, пламя перепрыгнуло на голову феникса, а затем объяло всю его фигуру.
– Ты прости, он очень эмоционален, – извинился передо мной за пернатого друга дракон, в то время как тот бил крыльями и верещал не своим голосом, пожираемый пламенем, пока не сгорел дотла.
– Да-а-а ничего страшного, – протянула я. – И он так часто? Взрывается?
– Я особо повода не даю, но он из тех, кто его находит сам.
– М-м, – понятливо мыкнула, наблюдая уже знакомую картину: летающий пепло-пазл, и готового красного гуся в финале представления.
– Уф… Что за день-то
