как у лисы. Лисья морда рыжая.
– Врешь. Как же ты в темноте увидел?
– Она как раз под фонарем шла и повернулась. Резко так повернулась и залаяла.
– Как это?
– Как лисы лают. С подвывом.
– Прямо лиса?
– Шерстяная морда, рыжая с клыками.
– Может, она в лисьей шубе была? Или воротник из лисы. Напугать тебя захотела и залаяла.
– Летом, что ли, она шубу надела?
– Попугать решила. Некоторые тетки специально в шубы летом одеваются. А потом резко распахнут. А под шубой – голая. Чтобы завлечь.
– Нет, это была настоящая лиса. Понимаешь, лиса.
Мальчики шли некоторое время молча и думали теперь о лисе. День шел к закату, но жара не спадала.
– Давай на пруд сбегаем, – сказал один.
– Побежали.
– А может, она с карнавала шла – в маске? Может, пошутить хотела?
– Хорошие шутки. Я испугался, она меня загрызет.
– А может, это тебе мировой дух в лисьей шкуре явился?
– Зачем мировому духу лисой притворяться?
– Ну, Наполеоном дух уже был, Гитлером тоже был, а теперь в виде лисы явился.
– Зачем ему в виде лисы являться? – ученый спор был позади, и мальчики снова разговаривали, как обычные мальчики. – Зачем мировому духу лисья морда?
– Может, устал притворяться? Раньше притворялся, а теперь надоело. Может, это как раз его настоящее лицо?
– Скажешь тоже.
– А какое же у него лицо? Вот именно такое и есть. Морда клыкастая.
Они выбежали на Патриаршие пруды и, бросив портфели, присоединились к мальчишкам, носившимся вдоль пруда. Скоро Антон Травкин (а первого из мальчиков звали именно так) устал от бега; ему всегда быстро надоедала игра. В любой компании он очень скоро уставал – ему хотелось вернуться к книгам. Он вышел на Бронную улицу и, пройдя несколько шагов, увидел художника Струева. Он узнал его сразу: сестра показывала ему Струева издали, на выставках. Про Струева много рассказывала одноклассница Антона – Сонечка Татарникова; Струев был знакомым ее родителей. По их рассказам, Струев выходил совершенно особенным человеком. Особенный человек стоял посреди тротуара, скроив свою знаменитую гримасу: полуоткрытый рот, оскаленные желтые зубы. Неожиданно Струев приподнял пакеты, которые держал в руках, швырнул их в мусорный бак и плюнул на землю. «Проклятая страна!» – громко сказал он. И Антон, который только что доказывал своему товарищу то же самое, повторил за ним тихо: «Проклятая страна!»
Нанося краски на холст, надлежит помнить, что рано или поздно они соединятся – хочет того живописец или нет – в нечто, что сами художники именуют карнацией. Карнация – это некий средний цвет картины, это, так сказать, общее впечатление о цвете, которое запоминает глаз. Карнация – это таинственный красочный сплав, который остается в памяти после просмотра полотна. Можно не помнить, что нарисовано на пейзаже Сезанна, и тем более не помнить, какого цвета дерево, а какого – дом, но запомнить при этом, какого цвета картина. Необъяснимо,
