Это что-то, похожее на большую чёрную птицу с человеческой головой и раскрытыми крыльями, нависло над Лолой и занесло лапу над её плечом.
В один миг всё снова стало серым и тёмным, уши залил новый раскат грома, а по разгорячённому лицу, словно злые слёзы, продолжали бить дождевые капли. Вадим скинул оцепенение и бросился к светлому пятну под деревом…
…Малыш, сидящий за столом отдельного кабинета, что-то снова залопотал. Компания взрослых засмеялась ему в ответ. В этом общем смехе Вадим Сергеич отчётливо различил её смех – смех блондинки в васильковом платье, так похожий на смех той, которую он только что вспоминал. «Интересно, брюнетки часто перекрашиваются в блондинок?» – подумал он с каким-то внутренним волнением. И тут же сам себе ответил: «Возможно, светлоглазые делают это чаще…»
…Когда он подошёл к Лоле, она была ещё жива. Она дышала редко и хрипло, глаза её закатились, зрачки были темны и неприятно мельтешили, что было особенно заметно на фоне светлых глазных белков. Обгоревший венок валялся рядом; цветы-горянки в нём превратились в чёрные звёздочки. Не зная, что делать, Вадим приподнял её голову и положил себе на колени. Молния сверкнула над ним ещё раз, несильно, но достаточно ярко, чтобы он мог разглядеть рану на её левом плече. Футболка была порезана словно ножом, из раны сочилась кровь. Задрав рукав, он увидел странную рану – узкую по краям и широкую посередине – как будто оставленную огромным когтем…
Лола застонала, но вдруг замолчала и перестала дышать. Почувствовав, как в голове закипает кровь, он как безумный закричал, подняв голову к небу.
– Господи! Нет! Пусть она живёт! Я прошу Тебя!!! Кому нужна её жизнь?! Возьми мою! Хотя бы половину!
Где-то совсем рядом, в кроне соседнего дерева раздался шорох и треск веток. Вадим вскочил на ноги.
– Ээээй! Кто там! Слышите меня? Верните мне Лолу! Я отдам ей половину своей жизни! Берите! Нате! Жрите меня! Вы, твари!!!
Он ещё что-то кричал, вне себя, и просто по-звериному выл, время от времени заглушаемый громом и порывами ветра. И всё кружил, и кружил вокруг лежащей на земле Лолы. Казалось, что они застряли где-то в вечности, и этой странной грозе не будет конца.
Вдруг всё внезапно стихло, и из-за рассеявшейся тёмной тучи выглянула полная луна. В её свете всё стало чёрно-белым, как в старом-старом фильме.
– Вадим, – вдруг отчётливо услышал он своё имя и обернулся.
Лола сидела на земле и держалась руками за голову.
Не веря глазам, он бросился к ней. «Жива! Жива! Моя!» – мелькали в голове бессвязные обрывки мыслей. Лихорадочно обнимая её и прижимая к себе, он уже не был человеком – он был безумным зверем, празднующим торжество жизни над смертью.
Оглушённая ударом молнии, Лола совсем не чувствовала боли. Она вообще не понимала, что происходит. Единственное, что имело значение – это мужчина рядом. Мужчина, от которого исходила невероятная
