(уточним, что портовые шлюхи с их полным набором венерических заболеваний его никогда не интересовали и плотская сторона любви или попросту секс – ему была еще не ведома!), был в присутствии «предмета своего обожания» скован и застенчив, и никогда не говорил с ней о своих чувствах! Сказывалось и пуританское воспитание в семье священника! К тому же, юная девица, как это водится за подобными созданиями всех времен и народов, отличающимися весьма развитым чувством меркантильности, не разглядела в тщедушном морячке без гроша в кармане будущую гордость нации и никак не ответила на все его платонические ухаживания. Нельсон страшно переживал, готов был «положить сердце к ногам девушки», но сумел себя побороть. Правда, не без влияния со стороны своего нового друга преуспевающего купца и судовладельца Александра Дэвисона – почти ровесника, но куда более опытного в амурных делах со сметливым (прекрасно считающим выгодные варианты) слабым полом. Именно он настоял, чтобы Нельсон проверил свои чувства в разлуке, отправившись в новый порт приписки его «Албемарля» – Нью-Йорк.
Так его эмоции и чувства задремали в ожидании нового всплеска!
Не сработавшись с младшим братом первого графа Дигби, адмиралом Робертом Дигби (хорошо известного своей патологической любовью к деньгам), под чью команду он теперь попал, Нельсон вскоре снова оказывается в Вест-Индии, на этот раз под командой лорда Худа – очередного близкого друга его покойного дяди Мориса! Худ утрясает все спорные вопросы по переводу с Дигби, более того, он знакомит Горацио с молодым мичманом своего флагмана «Барфлёр»… принцем Уэльским будущим королем Англии Вильгельмом IV, вошедшим в историю как «король-моряк», поскольку по воле крутого со своими сыновьями короля Георга III с 13-летнего возраста морскую службу знал не понаслышке. Благоволивший к Нельсону Худ (Горацио уже успел зарекомендовать себя как один из самых перспективных молодых капитанов Королевского флота) сообщил юному принцу, что именно этот капитан с мальчишеской внешностью обучит его тактике морского боя лучше всех остальных офицеров флота Его Величества. Хамоватый и упрямый, порой, задира и даже фигляр принц Уэльский попал под влияние своего «адъютанта» Нельсона, умевшего тихим голосом убедить собеседника любого ранга в своей правоте. Так началась настоящая мужская дружба, продолжавшаяся до конца дней Нельсона. Хотя кое-кто из историков полагает, что со временем она несколько потускнела, причем, во многом из-за того, что Горацио оказался полностью под каблуком у «демона в юбке» – Эммы Гамильтон и, как все «подкаблучники», не желал видеть этого. Хотя это уже совсем иная история – история личной жизни национального героя Великобритании.
В общем, первая попытка Нельсона самостоятельно, без дядюшкиной протекции проскочить как можно больше ступеней на длинной и трудной капитанской лестнице не удалась. Впрочем, и о недавнем неудачном
