«времени» и «пространства». Вымысел поэзии, тот самый, художественный, правдивый, то есть правдоподобный вымысел, обладающий неопределённостью, недосказанностью, как высшей степенью точности, именно такой вымысел поэзии обязательно присутствует и создаёт облик или словесный отпечаток облика истинного бытия. Поэтическое произведение участвует в нравственности человека, облагораживает душу человека, однако делает это красотою самого слова, гармонией и меткостью, лаконичной ёмкостью словосочетания, а вовсе не тем способом, какой практикуют авторы стишков (столбиков слов без поэзии).
Например, данное стихотворение Инны Заславской: стихотворение бьёт тревогу о том, что всё не так в нашем «Датском королевстве», но делает это так, как будто студенту, будущему нейрохирургу дали лопату и кирку для проведения операции на головном мозге манекена и он несчастный производит словесные деяния, кои вызывают что называется и смех, и грех в аудитории: автор с лопатою «манит словами лживыми», то есть, непрерывно памятуя о наболевшем, взахлёб выдаёт на гора содержание своей тревоги, используя инструменты поэзии для своего благого дела, и не имея собственно к смыслу и сути поэзии никакого отношения, никакой причастности!. А зачем, а при чём тут поэзия и наболевшее, которое хочет высказать на голову читателям автор стишка Инна Заславская? Наболевшее высказывается: в столбик, используются зарифмованные окончания, даже образные сравнения, или точнее фигуристая речь, чего же ещё вам надо?! От этого стишка и его автора мне лично ничего не надо. Это не колодец, не родник слова, это конспект речи на собрании ЖЭКа о падении нравов, это плакат на стене повседневности о том что «тигру мяса не докладывают!», это трактат о том, что «мораль той басни такова», или речь взрослой воспитательницы для детей старшей группы детского сада под девизом: «просто о сложном». Слова стишка, как стены советских общественных туалетов: выкрашены в ядовитые цвета, которые не перепутаешь друг с другом, они волнительны, но в волнении окрашены маляром поэзии настолько «в общем и целом», что человек до их узнавания и после их узнавания рискует остаться удовлетворённым схожестью переживаний с автором и одинаково далёким отстоянием от «какой-то там поэзии».
Оцените, например, вот этот отрывок или «пересуд старух у подъезда многоэтажки :
«…Никому уже не дорого то, чем прежде дорожили мы,
Что копили понемножечку, сберегая радость давнюю,
Как серебряные ложечки, что на первый зуб подарены.
Зубы выросли и выпали. Дети выросли – и где они?
Точно злого зелья выпили: в слове – бесы, в мыслях – демоны,
В рассужденьях – удаль пошлая…»
Пошлость в словесности – это сведение речи к плакату, к огульности, к сплетне, к газетной передовице, к простоте, которая хуже воровства, к банальности размером с небоскрёб или скалку. Это как
