провести эксперимент.
– Голубушка, в обычном стаканчике, пожалуйста!
Аника грациозно исчезла за дверью, и через миг вернулась назад, неся одноразовый стаканчик, заполненный до середины. Как будто за дверью стоял дозатор, отмеряющий в миллилитрах.
“Полупустой стакан, – констатировал внутренний голос, – или полу-полный. Тебе как больше нравится?”
“Мне нравится пить”, – ответил Билли мысленно.
Он протянул руку, чтобы взять стакан, и вдруг понял, что это будет не так просто. Рука, отпущенная в “свободное плавание” подальше от тела, начала “гулять” по воздуху и ощутимо трястись. Доктор Майлер внимательно наблюдал за дальнейшими действиями своего пациента.
Билли, как мастер Йода в старом фильме, закрыл глаза и вытянул руку вперед. Ему требовалось колоссальное усилие, чтобы унять разыгравшийся тремор. Когда он открыл глаза, рука была вполне твердой. Он взял протянутый стаканчик и также аккуратно и сосредоточенно поднес его к губам. Вода показалось ему невероятно вкусной. Он отпил маленький глоточек, затем еще один, и с третьей попытки выпил все содержимое, после чего плавно откинулся на подушку.
– Замечательно, – сказал доктор, – я не вижу никаких причин для беспокойства.
– Долго я был в отключке? – спросил Билли.
– Четыре дня и семнадцать часов, – ответил Майлер, – если хотите, могу даже минуты назвать. Плюс минус пара-тройка…
– Нет, спасибо. Вы можете сообщить моей девушке…
– О, об этом не беспокойтесь, мисс Евенсон, – это он обратился к медсестре, – пожалуйста, займитесь вопросом уведомления всех, кого это касается. Я полагаю, что сегодня вечером, после пары проверок, мы сможем выписать мистера Моргана.
Мистер Морган не возражал. Он больше хотел знать, чем закончилась вся та история с этим взрывом. Доктор похлопал Билли по руке,
“Он точно гей, – ты ему нравишься”
и вышел из комнаты, показав на выходе сжатый кулак с поднятым большим пальцем. Билли ответил ему тем же, мысленно в очередной раз послав подальше своего внутреннего собеседника.
Он откинулся на подушку, и прикрыл глаза.
“Как думаешь, – спросил он собственный внутренний голос, – она спаслась?”
“Уф, я думал ты уж не спросишь про нее”, – ответил тот.
“А она была симпатичная”.
“Да ты просто труселя ее увидел, и сиськи торчащие, вот и все”.
“Тебе говорили, что ты крайне невыносим?”, – спросил Билли своего внутреннего соучастника.
“Только ты. Я не хочу тебя расстраивать, но я, – это ты, – вкрадчиво заговорил он. Биллу показалось, что еще немного и из каких-то сумерек подсознания покажется и сам собеседник. И, наверное, будет жутко, если он окажется совсем не таким, как ты он его себе представлял, – Я твоя темная, а иногда и светлая половина, так что мои мысли, – это глубоко потаенные твои. Я твое прошлое и настоящее, Билли, так что не играй со мной…”
