это уже точно? Что ж, добро. Вот только мой ли?
От обиды у Ольги перехватило дыхание, а Игорь словно и не замечал. Стал говорить, что, раз Ольга в дружинной избе жила, люди всякое начнут болтать. А вот Светорада девица чистая и может достойной женой ему стать. Так и в других странах принято, и это понятно: наследник должен быть от женщины непорочной и славной родом, чтобы никто не усомнился в его происхождении.
Говорил это Ольге Игорь так, будто и не провел с ней ночь, а как-то по-приятельски. Что ж, у них и впрямь порой складывались отношения, как у друзей, вот и не таился перед ней. Словно забыв, что она беременна от него…
Другой порадовался бы, что дитя его носит, однако Ольга уже успела приметить: это в селищах, где всем родом живут, беременная баба особым вниманием пользуется и поддержкой. От кого бы ни понесла, ей только прибавится уважения, так как все увидят, что не бесплодную вырастили, и такую скорее замуж пристроят. Ребенка же, если новый муж не пожелает взять нагулыша, вырастят всем родом, в обиду не дадут. Иначе было в стольном Киеве у полян. Здесь все держалось на прямой преемственности кровных родственников, чтобы нажитое добро передать только собственному наследнику. Оттого нагулявшую ребенка девку, если приданым семья не откупится, могут и в волочайки зачислить. Но особенно зазорно, если понесет девица знатного рода. А что уж говорить о княгине-посаднице…
Ольга почти завыла, уткнувшись лицом в подушку, чтобы спавшие под дверью челядинки не услышали. Теперь она у всех на виду, ее почитают и дурного знать не захотят. И что же с ней станет, когда живот ее округлится, как сможет она важных бояр своей воле подчинить, заставить купцов следовать ее приказу, когда пойдут сплетни да пересуды? А Олег? Она пользуется его доверием, уважением, как сказать ему о беременности?
Выть и плакать было уже невмоготу. Ольга резко села на постели. По опыту знала, что не следует оставаться там, где кручина давит. Уйти бы куда-нибудь. Да только теперь она посадница и ей непросто без причины удалиться из терема. Люди приглядывать станут, сплетни понесут. Разве вот только…
Ольга глянула на ларь у изножья кровати. В нем среди прочего хранилась ее мужская одежда, в которой она в Вышгород из Самвата прибыла. С того дня, как появилась здесь, Ольга ни разу надеть ее не посмела. Однако сейчас ей хотелось исчезнуть, и, только переодевшись, она могла покинуть терем незамеченной.
Посадница собралась быстро. Натянула кожаные штаны с латкой на колене, обулась в постолы-калиги из мягкой кожи, плотно обтягивавшие ступни, обвязала вокруг голеней ремешки. Вместо расшитой длинной исподницы накинула на тело короткую рубаху с красными ластовицами, как у мужика, а косу, уложив вокруг головы, накрыла войлочным колпаком. В мужском наряде ей сразу стало привычнее, двигалось легче, будто ни о какой беременности и речи не было. Да и как догадаться, если живот
