не зазорно. Да только для Прекрасы это было хуже всего. Потому и ушла она в лес, жила на заимке дальней, промышляя охотой.
Когда же ранней весной стали подниматься злые медведи-шатуны да обозленные долгой бескормицей волки собираться в стаи, она затаилась. Все размышляла, глядя темными вечерами на огонек лучины: как теперь судьба ее сложится? Одной жить нерадостно, вернуться – волхвы сразу о посаднике заговорят.
И вот однажды явился на ее заимку гость. Она только глянула с порога – сразу поняла, что не простой мужик. Был он немолодым, но статным, по-варяжьи рослым, в богатом собольем полушубке, хотя и с простой рогатиной за плечами и на обычных лыжах-скороходах.
– Давно я тебя ищу, девица, – молвил, стряхивая в сенях снег с валенок. – Ух, и пришлось мне побегать за тобой. Даже волхвы не ведали, куда ты исчезла.
– Как же тогда разыскал? – спросила Прекраса, дивясь про себя, почему это незнакомец уверен, что отыскал того, кого надо.
Но на вопрос этот пришлый только поглядел пристальным взглядом зеленых очей. Поглядел не зло, даже суровые морщины на лбу под меховой шапкой разгладились.
– О том, где ты схоронилась, Прекраса, внучка Вадимова, мне ветер нашумел, месяц подсветил, вода в проруби булькнула. Остальное было только за прочными лыжами да за безветренной погодой. Хвала богам, ни разу с пути не сбился, зверь не тронул, баба-пурга не замела.
Так говорить мог только волхв. Но Прекраса тогда лишь об одном подумала: кто же проболтался чужаку, какого она роду-племени?
Но когда пришлый сказал, кто он такой, она перестала удивляться, обрадовалась несказанно. И как не обрадоваться, если сам князь Олег за ней из дальнего Киева прибыл.
– Ума не мог приложить, что мне было делать с этим упрямым Игорем. Я ему и царевну хазарскую просватать предлагал, и дочь князя уличей, признанную красавицу. Для престола это было бы ох как желательно! А Игорь одно твердил: привези мне девицу Прекрасу из Пскова.
Олег рассказывал, а у нее глаза светились, руки дрожали, пока перед гостем миски со снедью ставила.
– Только одного мне не поведал Игорь, – продолжал князь-сват, – что ты из враждебного ему рода, что нельзя вам вместе быть, пока кровь родичей между вами стоит.
– Он не знал, – едва шевеля побелевшими губами, молвила Прекраса. – Я не сказала…
– Это я уже понял. Побоялась, небось, отпугнуть милого?
– Забыть я о том тогда хотела. Да кто позволил бы… Ох, горюшко. И что же теперь? Не мстить же мне Игорю за деда, которого и не знала никогда?
– Ну не знаю. А тебя я отыскал затем, чтобы понять – такая ли ты разумница, как Игорь сказывал. И если, пока я отдыхать стану, найдешь ответ, – быть тебе княгиней. А нет – кровь между вашими семьями сама вас разлучит. Мне и вмешиваться не понадобится.
И Прекраса
