больно? – время от времени участливо интересовалась она. – А то ты скажи.
– Не-а! – успокаивал её Витька и нахваливал: – Тебе только в больнице работать.
Скромная Люська на эту похвалу никак не отзывалась, только ещё усерднее сопела да ещё больше щипалась.
Минут через десять сложная и болезненная операция по извлечению колючек была благополучно завершена. В благодарность за оказанную помощь Витька даже похвалил её лысого младенца, забыто лежавшего рядом на скамейке:
– Хороший пупсик!
– Сам ты пупсик! – обиделась Люська и, взяв куклу на руки, засюсюкала: – Мы уже такие… больсые… взлослые совсем стали… Можем даже говолить … «мама».
И обалдевший Витька услыхал, как младенец тут же послушно произнес: «Мама»!
– Н-ни фига себе!
Потом младенец заплакал, что для его возраста было естественно, и Витька этому ни капельки не удивился. А вот неестественный дикий хохот у Витьки вызвал легкую панику, отчего по его коже пробежал мороз, хотя на улице вовсю припекало солнце. Чтобы избежать дальнейшей пытки лысым, но сообразительным младенцем, Витька, мученически улыбнувшись, сказал:
– Хороший мальчик! Просто замечательный!
Люська сразу перестала дуться и повеселела:
– Правда?
– Да-а…
– Нет, честное слово?
– Ну конечно.
– У него знаешь, сколько одежды дома? – поделилась с ним Люська сокровенным, словно с лучшей подругой. – Прямо тихий ужас! Как на улицу собираться, у меня голова идет кругом. И это хочется на него одеть, и то!…
– Это что! – оживился Витька и, с опаской поглядывая на притихшего младенца, брякнул: – Вот у меня есть кукла, так кукла! Всем куклам кукла!
Люськины брови удивлённо взметнулись вверх:
– Разве мальчики играют в куклы?
– Еще как играют! – стал бравировать Витька, радуясь тому, что Бабася не слышит, какую околесицу он несёт, а то запросто могла бы превратить его в какой-нибудь одинокий корабль пустыни. Потом доказывай, что ты не верблюд. – Только она у меня не простая, а… живая…
– Кукла, – совсем развеселилась Люська, – живая!
– Ну да, живая. Только она не совсем кукла… Но все равно как кукла! – вконец запутался Витька. – В общем, пойдем ко мне – сама увидишь.
Возле сарая Витька несмело остановился – неизвестно было, как поведет себя Бабася при виде незнакомого ей человека: может, обрадуется, а может, рассердится и заколдует обоих – это уж как на нее найдет. Но под испытующе-ехидным взглядом Люськи, обречённо вздохнув, распахнул дверь. Изнутри дохнуло на них острым запахом мышиного помета и пыли.
– Бабася! – позвал Витька.
Из парной темноты на свет, жмурясь и пыхтя, вылезла старушка.
– Аль соскучился?
– А то нет! Тут вот одна девочка… – начал было Витька, но в это время Рыжая Лиса, высунув из-за его спины свой
