зубы, Шэнноу, ты все так и задумал. Когда ты залез на эту проклятую скалу?
– Примерно тогда, когда ты захрапел.
– Не отпускай шуточки! Они тебе не к лицу. Я мог бы умереть в эту ночь!
Шэнноу сделал шаг вперед, в лунном луче его глаза хищно блестели.
– Но ты же не умер, Бетик. А если урок нуждается в растолковывании, так слушай. Читая мне наставления, ты не заметил, что над нами целый час кружил орел. И не заметил, как солнечный луч вспыхнул на металле к западу от нас перед тем, как мы наткнулись на кости. Что и послужило одной из причин, почему я так задержался в овраге. Ты силач, Бетик, и храбрый воин. Но на тебя никогда не вели охоту. Ты говоришь слишком много, а видишь слишком мало. Умрешь, если останешься со мной? Без меня ты и дня не протянешь!
Глаза Бетика сверкнули, и он поднял пистолет.
– Ты бы прежде зарядил его, малый, – посоветовал Шэнноу, направляясь к своим одеялам и седлу.
7
Джейкоб Мадден скорчился на склоне холма над лагерем исчадий и смотрел, как люди внизу собираются к ужину. В лагере было почти двести человек, и за последние двое суток он пришел к выводу, что еще пятьдесят несут дозор в окрестностях.
Гриффин попросил его понаблюдать за состоянием дисциплины в лагере, и Мадден волей-неволей убедился, что она не оставляет желать лучшего. На берегу речки в два ряда стояли двадцать восемь шатров. С подветренной стороны была выкопана отхожая канава, а весь лагерь окружал земляной вал высотой фута в четыре. По ночам по валу расхаживали шесть часовых, сменявшихся каждые три часа. Три коновязи находились к северу от отхожей канавы, а под кухни были отведены шатры в противоположном конце лагеря. Эта четкая организованность произвела на Маддена большое впечатление. Мадден, искусный охотник, оставался незамеченным без труда. Бородатый фермер надежно спрятал свою лошадь, а к лагерю не подходил ближе чем на шестьдесят ярдов. Свою разведку он вел со всеми предосторожностями и большим терпением.
Однако утром в лагерь приехали новые шестеро, и, едва увидев их, Мадден ощутил нарастающую тревогу. По виду они словно бы ничем не отличались от других исчадий-конников:
та же темная броня с изображением козлиной головы, те же плащи из черной кожи и высокие сапоги. Но шлемы этих закрывали все лицо, кроме глаз. По какой-то причине, которую Маддену никак не удавалось нащупать, при виде их у него мурашки забегали по коже, и его охватило безрассудно-жгучее желание подобраться к их шатру и узнать о них побольше.
С сугубой осторожностью Мадден прополз по-пластунски вниз по склону и укрылся в густых кустах, полностью замаскировавших его долговязую худую фигуру. Лежа над лагерем, он с тревогой пытался разгадать загадку этих всадников. Один из них повернул голову и словно бы уставился прямо на него сквозь плотную завесу листвы. Мадден лежал совершенно неподвижно, ни разу не шелохнувшись, и все-таки ему чудилось, что тот его увидел. Здравый смысл – а им
