к небольшой группе беженцев. В этот день у него разболелось колено, и, спускаясь к ним, он опирался на трость. Впереди шла женщина средних лет, за ней четыре девочки-подростка и несколько десятков детей. Они вели на поводу лошадь. Поперек седла лежал труп. Увидев Кейда, женщина бросилась к нему и упала на колени. Окружавшие их люди попятились. Среди них было немало фермеров, все еще относившихся к бывшему разбойнику с подозрением, и они хранили молчание, пока женщина рыдала у его ног. Кейд нагнулся и смущенно поднял ее.
– Тебе ничто не угрожает, сестра, – сказал он ей.
– Но только благодаря тебе и соизволению Божьему, – ответила она дрожащим голосом.
– Что случилось, Абигайль? – спросил какой-то мужчина, проталкиваясь вперед.
– Это ты, Эндрю?
– Да. Мы думали, что потеряли тебя.
Женщина вновь припала к земле, и Кейд опустился на колени рядом с ней. Он испытывал растерянность и странное ощущение одиночества среди всех этих людей. Но к нему подошла Лиза и взяла его за руку.
– Мы отправились с детьми в горы на пикник, а тут всадники ворвались в долину. Мы знали, что вернуться домой не можем, и много дней прятались в пещерах на северном склоне. Ели ягоды, корешки, варили суп из крапивы. Под конец Мэри предложила пробраться в горы Игера. Два дня мы шли по ночам, но на третий день решились выйти на открытый луг. И там нас настигли всадники, злые люди с холодными глазами, гнусные. Их было шестеро, и, клянусь, в них было что-то нечеловеческое.
Женщина смолкла. Тем временем все слушающие уже расселись вокруг нее широким кругом – кроме Кейда. Несгибающееся колено мешало ему растянуться на траве.
– Наш страх был так велик, что мы даже плакать не могли. Одна девочка упала без чувств. Они спешились и сняли черные шлемы, но нам стало только еще страшнее: кровь застывала в жилах от того, что в человеческих лицах может быть столько звериного.
Один из них ударил меня, и я упала на землю. Не хочу рассказывать, чему они тогда подвергли некоторых из нас, но, говорю вам, стыда для тех, кто это перенес, нет! Ведь мы не могли защищаться.
Потом один вытащил длинный нож и сказал мне, что они перережут горло детям, а мы, если хотим жить, должны испить их крови и принести клятву в верности их дьявольскому богу. Я знала, что они лгут, это было видно по их лицам. Я умоляла их пощадить детей, а они смеялись. И тут мы услышали стук копыт. Все шестеро обернулись, и мы увидели, что к нам мчится всадник. Раздались два громовых хлопка и – благословение Богу! – оба выстрела попали в цель! Двое наших мучителей упали в траву. Тут остальные четверо начали стрелять, пули ударили всаднику в грудь, и он упал с седла.
Знаете, они даже не подошли к своим сраженным товарищам. Вожак обернулся ко мне и сказал: «Ты умрешь медленной, очень медленной смертью, старуха!» Но тут снова раздался выстрел, и юноша, обливаясь кровью, шагнул вперед. Исчадия стреляли в него снова и снова, но он все еще отвечал им выстрелами, и каждый укладывал еще одного врага. Все происходило
