с последней нашей встречи не изменилась: всё такая же просветлённая, кудрявая и усталая.
– Привет, Хела, – в кои-то веки я видела искреннюю доброжелательную улыбку не от Роя. – Как ты?
– Паршиво, – буркнула я, – мне нужна помощь.
– Слушаю, – Шиба встала, подошла к маленькому холодильнику в углу и достала оттуда бутылку.
– Когда… Когда мы встретились в прошлый раз, ты сказала, что мир мне обязан, – я пыталась успокоиться, но никак не могла, – мне нужно, чтобы кто-то оплатил мне обучение… В школе ТОЗМС.
– А как же деньги твоего рода? Ах да, вспомнила, – Шиба не издевалась. Просто для неё деньги ничего не значили. Наверное, таким и должен быть истинный Свет – ей наплевать и на деньги, и вообще на какие-то материальные блага. – Что ж, если ты этого хочешь, то пожалуйста. Я внесу за тебя оплату… анонимно, – она села обратно в своё кресло и протянула мне стакан с кровью.
– Возьми, – она улыбнулась, – у тебя голодный вид. Тебе хватает крови?
Мне сегодня уже хватило унижений, а жаловаться королеве Света – этого ещё не хватало, поэтому я вымученно улыбнулась:
– У меня всё чудесно.
Да, чудесно. Чудеснее не бывает. Но я хотя бы нашла деньги на обучение.
Первое сентября. Я никогда не любила этот день, предпочитала проводить его с родителями или друзьями, но никак не в школе ТОЗМС. Особенно в той компании, которая досталась мне в качестве класса.
Ни одного вампира. Только Охотники и оборотни, и они явно знали, кто я. Не было даже намёка на дружелюбие, со мной не поздоровались, а в ответ на моё приветствие все двадцать человек дружно и молча повернулись ко мне спиной. Чудесно и предсказуемо.
Впрочем, что-то такое я и предвидела. Я надела классическое вампирское платье, затянула в высокий хвост чёрные волосы, заплетённые во множество мелких косичек, аккуратно накрасилась и выглядела как типичнейшая последовательница Эрнеста. Ну удобно мне в этом, ну что теперь делать? Я и так слишком нервничала, а в непривычной одежде волновалась бы ещё сильнее.
Преподаватели тоже не отличались особым гостеприимством. Когда они произносили мою фамилию, то казалось, что сейчас их стошнит прямо на классный журнал. Весёлый будет год.
Все уроки я отсидела, стиснув зубы и из последних сил удерживая эмоции в себе.
«Не показывай, что тебе больно, – твердила я себе, – ты и не такое выдерживала».
Я действительно выдерживала и не такое, но повторюсь: презрение куда тяжелее выдержать. Даже физические пытки переносить порой легче.
Со звонком я первая оказалась на улице, добежала до дома и только когда закрыла за собой дверь квартиры, то позволила себе заорать, выпуская злость и боль. Стало легче. Плакать перехотелось. Раздался звонок в дверь.
Я сделала медленный вдох и такой же выдох. Всё, надо брать себя в руки.
– Кто там? – спросила я.
– Кристиан. Обыск, – раздался мерзкий голос. Интересно, только мне он кажется
