За ужином родители вели себя так, точно в обед ничего не случилось. Будто ничего и не было. И всех это устраивало, кроме, разумеется, Эбигейл.
– Это так двулично. – без малейшего стеснения выдала девочка, когда мать положила руку на ладонь отца с блаженной улыбкой. – Вы играете судьбами невинных людей, а сами всегда возвращаетесь к началу.
С этими словами она вышла из-за стола, не закончив свой десерт и направилась в спальню, сомневаясь, что сможет смирить кипящую в ней жажду справедливости и уснуть спокойно этой ночью.
Глава 5. Молитва
Эбигейл зашла в свою комнату, закрыла за собой дверь и бухнулась на кровать, точно её кто-то туда толкнул. Насупленные густые брови, выбивающиеся из небрежного низкого пучка курчавые каштановые волосы, и взгляд, точно у генерала, готовящегося отдать приказ тысячам солдат идти в бой без оглядки. Эта девочка совсем не вписывалась в атмосферу, что её окружала. Обои небесно-голубого цвета, в мелкий молочно-бежевый ажур, который казался ещё более желтоватым в тёплом свете торшера, украшенного разными вензелями. Несколько полок из тёмного дерева, на которых красовались статуэтки ангелочков и зверюшек, воздушный балдахин у кровати и мягкий ковёр… Ну не её это.
Оттого, Эбигейл всячески старалась сама «преобразить» пространство вокруг самостоятельно, доступными ей методами, чтобы не отхватить новую порцию наказаний от мисс Вайолд. На полках, помимо статуэток, то и дело встречались красивые камушки и булыжники (ну, красивые на её взгляд), что девочка находила на берегу известного озера Кайло, и букеты из сухих ветвей. На стенах были развешаны вырванные из книг страницы, на которых были чёрной ручкой то тут, то там, отмечены её любимые цитаты. Кровать, разумеется была заправлена, но смята. И сколько бы раз за день Анна или Мэй не заходили бы к ней в комнату, чтобы исправить это недоразумение, Эбигейл всегда наводила свои порядки.
Так девочка старалась показать себя, настоящую и естественную, как природа – сама по себе. А не вылизанную картинку, что так стремились нарисовать на ней учителя и родители. Ведь не дай Бог кто-то узнает, что у дочери семьи из высшего общества в час дня не идеально выглажена постель, а сама она бродит по парку поместья в поисках причудливой ветки, чтобы дополнить свою не идеальную природную композицию ещё большей небрежностью… Абсурд!
Эбигейл заставила себя смириться. Она убеждала себя, что уехать из Квайтстона для мисс Бёрбал скорее даже больше подарок, чем наказание, и теперь добродушная женщина точно будет в порядке. Да, им будет тяжело без её искренней заботы… Но нельзя ведь оказаться для общества такой эгоисткой! Она тяжело засопела, сделала несколько вдохов, а потом поднялась с кровати и завернула в гардеробную, чтобы переодеться ко сну.
Разумеется, спать она ещё не собиралась, но так будет комфортнее. Натянув на себя сорочку в пол, в мелкий горох, Эбигейл залезла за письменный стол и открыв одну из своих тетрадей, своим корявым детским
