шоу с первого выпуска первого сезона, и с удивлением обнаружил во второй же передаче настоящих полицейских. Речь шла о безнадежном деле: год назад муж и жена возвращались в город с дачи. Ехали днем, машина была в порядке, но они вдруг пропали. Через день машину обнаружили в стороне от дороги – исправную, с половиной бака бензина, – а назавтра в пяти километрах от нее нашли тела. Полиция зашла в тупик.
Мельник смотрел со все возрастающим интересом. Никто не называл преступника впрямую, но три участника дали интересные версии, услышав которые, полицейские заметно оживились. Значит, медиумам, прошедшим отбор в шоу, они верили.
Продолжая смотреть следующие выпуски, Мельник заметил, что сменилась контекстная реклама. Ему стали предлагать услуги колдунов и ясновидящих, на фотографиях он узнавал лица тех, кто участвовал в шоу. Он стал переходить по ссылкам и читать объявления об услугах. Набор их был довольно стандартным, а плата за один прием у медиума, хорошо показавшего себя в шоу, доходила до десятков и даже сотен тысяч рублей.
Мельник подумал, что это дает дополнительные возможности: если бы он стал зарабатывать такие деньги, то Сашу можно было бы отправить на реабилитацию в лучший европейский центр. И, может быть, следя за тем, как меняется Мельник, она смогла бы измениться сама – понять, как нужна им, начать себя беречь.
Он долго думал, долго рассматривал официальный сайт программы, на котором были изображены одетые в черные балахоны колдуны с магическими шарами в руках, и, наконец, решился.
С заполнением заявки Мельник провозился больше часа – он тщательно выбирал слова, стараясь выглядеть убедительно. Едва он закончил, зазвонил телефон. Мельника вызывали в полицию.
–– Хотел уточнить кое-что в ваших показаниях, – сказал капитан Медведев, когда Мельник занял место на расшатанном стуле возле его стола. – При каких обстоятельствах студент Бойко завел с вами разговор, в ходе которого признался в совершенном преступлении?
Мельник смотрел вниз, на обшарпанный пол кабинета, на свои руки, сцепленные в замок на коленях. Ему не нужно было читать мысли капитана, чтобы понять: Медведев считает Мельника виновным.
–– Это было на следующий день после убийства. Мы столкнулись на трамвайной остановке, когда оба возвращались из университета после занятий.
–– Ваш дом в другой стороне, разве нет?
–– Разве я сказал, что ехал домой?
–– Допустим, не домой. И что же, он просто так подошел и сказал: «Вячеслав Станиславович, я хочу вам что-то рассказать?»
–– Примерно так. Дословно я не помню. Кажется, он начал мямлить что-то невнятное, и я не сразу понял, что у него ко мне серьезный разговор.
–– Угу. Так. И что же, вы стали говорить прямо на остановке?
–– Нет. Зачем? Там было много людей. Мы отошли в сторону. Знаете, там есть небольшая аллея со скамейками, она ведет к университету. Вот там мы и сели.
–– Вас кто-нибудь видел? Вдвоем? Как вы сидели на этой скамейке?
–– Нет, никто.
–– Что же, никто из студентов
