облысела, обзавелась тусклой серой кожей и вновь стала похожа на пугало. А уж похудела так, что кожа теперь тесно обтягивала все кости моего скелета без всякого намёка на мясо. Кажется, я настолько усохла, что даже стала меньше ростом. И куда уж ещё меньше? Только новые зубы, слава Сияющим Сёстрам, каким-то чудом не выпали, но расти, похоже, перестали.
Меня даже мои обидчики теперь не трогали. Говорили, что скоро сама скопычусь. А я и не думала копытиться. Вот ещё! С появлением виконта в приюте стало происходить что-то интересное.
Этот самый виконт ал Грахиаш оказался проверяющим из какого-то важного управления! То, что виконт – не имя, а титул, мне Аришша разъяснила сразу, как только мы вышли от лекарей. И титул довольно-таки значительный как, впрочем, и должность проверяющего.
Как и опасался лекарь, проверку назначили после исчезновения выданного ему по ошибке камня с уплотнённой магией. А для господина Флоша очень неприятной неожиданностью оказалось то, что виконт ал Грахиаш не ограничился разбирательством в лекарской. Он затребовал документы по всему приюту, и принялся проверять и расспрашивать всех и обо всём подряд.
К досаде господина Флоша у проверяющего было разрешение и на ревизию хозяйственной деятельности всех служб приюта. Об этом между собой шушукались работники. Да разве ж пересуды и новости как-то минуют детские уши?! Тем более такие интересные. Событий с проверкой в нашем приюте ещё не было.
А для меня новостью стало то, что виконтом заинтересовались некоторые из старших девочек. Им-то он зачем вдруг понадобился?
Когда я вслух этому подивилась, одна из таких заинтересованных, не чинясь, прямо так и пояснила:
– Дура ты, Чукра! Проверяющий – мужчина молодой, холостой и красивый. Да к тому же богатый и благородный дворянин! Титул имеет. Даже если не женится, то у такого и любовницей стать не зазорно.
– Чего? Ты, Кузя, любовницей?
С этакой стороны рассмотреть пребывание виконта в нашем приюте я никогда бы не додумалась.
– А чего? Я хорошенькая! – заносчиво фыркнула юная красотка. – А от молодой и красивой любовницы ещё никто из мужчин не отказывался. И виконт кого-нибудь выберет, а я уж постараюсь себя показать, – и тут же посетовала: – Мне ж уже тринадцать исполнилось, и этим летом меня точно попрут из приюта. Вот и думаю. Быть любовницей виконта всяко лучше, чем на улице оказаться.
В том, что её попрут, Кузара была права. Имена детей, достигших тринадцати лет, при обновлении списков вычёркивались из них летом каждого года.
Выпускникам выдавали новую одежду, вручали по горстке монет, сытно кормили обедом в последний раз и с напутствиями выставляли за ворота приюта. Иди куда хочешь… делай что хочешь… Ну, и выживай как получится.
И вроде бы правильно Кузя рассуждала, планируя своё будущее. Но что-то в её рассуждениях царапало меня некой неправильностью. А уж следующие её доводы возмутили до глубины души.
– Виконт потому и ходит повсюду, всё расспрашивает да присматривается. Я тебе точно скажу – любовницу
