Моё солнышко, – мужской голос звучит ласково. Звуки теряются в золоте лучей…
Вот и весь сон. Но после него я просыпаюсь отдохнувшая, необыкновенно счастливая и быстро иду на поправку. Иногда думаю, что возможно за сон я принимаю какое-то воспоминание из прошлого. Да толку-то!
Ещё тогда, когда Аришшу «осчастливили» мной, но не сообщили имя, она первым делом спросила:
– Как тебя зовут, малышка?
Я пусть и была крохой, но что-то лепетать уже могла, а потому уверенно ответила:
– Сола.
– Солана? Сольена? Исола? Солара?
– Сола.
И всё тут! Ну, чем не Сола-солнышко?
А этой весной, едва сошёл снег, приютский лекарь господин Крытис всё-таки попытался определить мою болезнь с помощью господина Трауфа.
Господина Трауфа я и раньше видела у нас в приюте. Он, бывало, заходил поздороваться к кастелянше госпоже Флош, иногда чай с ней пил. А теперь выяснилось, что они с нашим лекарем учились какое-то время у одного мага-наставника. Только наш Крытис вскоре выказал склонность к лекарскому делу и сменил наставника, а Трауф доучился и теперь изготавливает артефакты по заказам.
Что такое артефакты, я представляла смутно. Видела пару раз, как используют какие-то штуки, а потом слышала от окружающих благоговейное: «Артефакт!». Ну, и Аришша упоминала, что меня по артефакту найти могут.
По всему выходит, что этому артефактору лет было столько же, сколько и нашему лекарю, а почему-то выглядел он чуть не сыном господина Крытиса.
Много позже я задавалась вопросом, как маг-артефактор мог установить диагноз болезни, если артефакторика и целительство ничем не связаны? Но в тот момент было не до вопросов, потому что мне опять стало плохо.
Аришшия с помощью одного из воспитанников в очередной раз притащила меня беспамятную в лекарский флигель. Тут же, привлечённый суетой, обозначился господин Трауф.
Вдали от злого влияния дряни со склада я понемногу стала приходить в себя и обнаружила рядом Аришшию, в беспокойстве заламывавшую руки. Она никак не могла привыкнуть к моим приступам, а беспамятство пугало её чуть не до истерики. Аришша всё время боялась, что я так и помру во время одного из своих припадков. Увидев, что я открыла глаза, девушка с облегчением вздохнула и поведала, что мужчины уже целый час сидят в кабинете Крытиса, уточняют мой диагноз.
«Уточнялся» диагноз под звон стаканов и мужской бубнёж – тонкая дверь не была препятствием для звуков. Даже мне стало понятно, какого рода «совещание» проходит в кабинете лекаря.
«Совещание» продолжалось, а я как всегда была жутко голодна. Аришшия успела сбегать за едой на приютскую кухню, скормила мне двойной ужин. Я, конечно, не наелась, но понимала, что больше ничего не будет – Аришша и так из-за меня в очередной раз осталась голодной. Потому постаралась заснуть, радуясь, что я в безопасности лекарского флигеля, и зло сюда не дотянется.
Задремала,
