она брала, можно сказать, в вашем присутствии. То бишь никакого подлога нет. Да? Мы подозреваем, что курд агент одной из спецслужб. Это могут быть ЦРУ, MIT[7], Моссад… – он обескураженно замолчал. – Информации мало.
– И я о том же.
– А что если психолого-лингвистическую экспертизу назначить, а?
– Это дело, – согласился Ермилов, записывая что-то в ежедневник. – У нас эту экспертизу как раз УБТ чаще всего применяет. Ее ведь только в 2011 году ввели официально. Мы и раньше, конечно, нечто подобное делали, но теперь наши экспертные подразделения сами занимаются согласно поправке к приказу. Там речь идет в основном о выявлении невербальных призывов к экстремизму и терроризму. Их этот аспект волнует.
– Да, но наши спецы могут определить целеустановку автора любого текста, – с легкой обидой, что шеф ловко перехватил инициативу, сказал Егоров. – Неважно, террорист он, экстремист или «ищущий любви» у другой спецслужбы курд. Они должны его вскрыть, как консервную банку. Кстати, если удастся, по интервью составить и его психологический портрет, чтобы знать, с какой стороны к нему подходить…
– В какой-то степени Меркулова частично и провела такую экспертизу. Уловила как филолог посыл в словах курда, его желание выйти на контакт с серьезными людьми из российских спецслужб.
– И все-таки не спешим ли мы с выводами? – вдруг засомневался Василий. – Два-три слова, намек и привет: раздули костер.
– Я так не думаю, – пресек его попытки отступиться Ермилов. – Более того, я сделаю, – он взглянул на часы, – уже завтра запрос в СВР, что известно по Салару Махубу.
– Время потеряем. Пока они со своей агентурой свяжутся, пока те пошевелят извилинами, пошуршат по сусекам, пока передадут информацию, а эсвээрщики отфильтруют, что себе приберечь, а что нам отдать, «доктор» придет и вылечит… Надо провести разведку боем.
– Эк тебя кидает! То говоришь, из мухи слона раздуваем, то вскачь несешься, в атаку. Нет, брат, так мы дров наломаем. Подождем. Сделаем экспертизу, запрос. А пока прикинем варианты – кто этот Доктор? Поглядеть в нашей базе данных надо. Ловишь мысль, Василий Стефаныч?
– Поймал, – Егоров поднялся с кислым выражением лица. – Житья мне нет от этих бумажек. Хочется проведения серьезных спецмероприятий, разработок шпионов. А я все на подхвате, да и Говоров тоже. А он, между прочим, башковитый парень.
– Все вы башковитые, – полковник спрятал очки в футляр и сунул их в карман пиджака. – Только давай без самодеятельности. Мне нужен этот Доктор, кем бы он ни был…
Василий постоял на лестничной клетке пятиэтажки-хрущевки. Тут всегда темновато, пахнет едой из квартир, кошками и геранью, стоящей на подоконнике между вторым и третьим. Старушка с первого этажа ухаживает за цветами.
Егоров вырос в этом доме. Когда он вернулся в столицу из Ижевска с семьей, родители переехали к деду, оставив Василию двухкомнатную квартиру.
Поднимаясь
MIT (
