находиться. Возможно, твое врем здесь не так уж велико, – продолжил Эдр. – Я верю, что ты появилась здесь не просто так и должна показать нам то, чего мы не замечаем. Возможно, принять участие в экспедиции! И как можно скорее.
– Извините, – строго сказала Зелья. – Но новая экспедиция вам не нужна. Мы просто проследуем в горы к автору этой книги…
– К Вуду? Прошу прощения, но он не станет вам помогать, – смеясь, сказала бабушка Нани. – Мы были знакомы когда-то, и это далеко не дружелюбный старец, что ждет гостей. Никогда не был душой компании.
– Но нам нужно пойти. Вернуть Ташу и затем продолжить исследования, – начала спорить Зелья.
– Я потом еще поговорю с тобой о твоих исследованиях, Зелья. Но раз так, могу написать Вуду письмо, которое, быть может, вам поможет, – ответила доктор Уррсим. – Только кто знает, как повлияет это путешествие на ребенка.
– Ребенка? – первый раз проявил свой голос Шаяль.
Голос его был убаюкивающий и растягивающий слова, превращая их в патоку, от поедания которой ты не можешь остановиться:
– Зелья, я надеялся узнать обо всем первый.
– Я… ничего об этом не знаю, – ошарашено ответила девушка.
– Да нет же, беременна наша гостья, – уточнила бабушка Нани, махнув на парочку полотенцем.
И это так. Тут я вспомнила, что беременна уже четыре месяца. Тест я сделала еще в первую неделю задержки, сильно ни на что не надеясь, потому что после эпидемии только и делала, что нервничала. Да и с Мишей у нас долгое время ничего не получалось, что заставило меня задуматься о бесплодии.
И вот, всего полгода прошло с безуспешных попыток забеременеть. Тогда нашим встречам с Марком, каждая из которых была ярким событием, вроде ночи в кабинке остановившегося навсегда колеса обозрения, было около пары месяцев. Мы проводили ночь возле панорамного окна на одном из этажей Лахта центра, самого высокого здания в Петербурге, пока так и не увидевшего своего открытия и не пустившего посетителей в свои двери, но имевшего прекрасные виды, заслуживающие того, чтобы их посмотрели. Мы взяли с собой пару пледов и корзинку для пикника и самоуверенно решили добраться до верхнего этажа. Но 87 лестничных пролетов по, как мне показалось, миллиону ступеней каждый, оказались недостижимы. Строение из стекла и камня нас победило, и мы, сдавшись, разместились на полу офиса где-то в середине здания, куда добирались около двух часов, постоянно прерываясь на поцелуи и смеясь от масштабов эха от стонов, раздававшихся в пустом здании.
Сделав тест и чувствуя себя окрыленной, я, завернувшаяся в плед, впорхнула в офис, где курил у открытого окна обнаженный Марк. Он был божественно красив, и не вызвал никаких иных чувств, кроме довольства собой от того, что такой мужчина сейчас здесь со мной. Только парень не разделил моей радости от новости о ребенке, сказав что-то вроде: «Когда вернусь, обязательно вас навещу». Я рада, что не умею возвращаться к своим воспоминаниям и переживать их заново,
