пользу, хотя это вполне повлияло на наше мировоззрение (и многочисленные изобретения) так, как немногие другие открытия.
Америка не признает никакой аристократии, кроме аристократии труда.
Но многие, в действительности большинство, не имели таких возможностей и, соответственно, искали свой шанс в Америке. С 1820 по 1920 год население США выросло с 10 до 106 миллионов человек, из которых около 36 миллионов были иммигрантами из Европы9. К началу позапрошлого века до 15 процентов населения страны составляли лица иностранного происхождения. Вместе с теми, кто прибыл несколькими поколениями ранее, эти иммигранты определили американскую культуру. Очевидно, что эти иммигранты значительно отличались от европейцев по своим ценностям, образованию и жизненным целям. Вряд ли кто-то из них был богат, многие были совершенно нищими, но они принесли с собой способность трудиться, чтобы подняться в экономическом плане, что и обеспечило необычайное процветание страны спустя несколько поколений.
Новый мир пленил меня почти с первого дня. Свободная, беззаботная деятельность молодых людей, их непринужденное гостеприимство и услужливость, веселый оптимизм, который исходил от них, – все это пробудило во мне чувство, будто с моих плеч сняли бремя10.
Те, кто сжигает мосты
Это было выкорчеванное поколение, которое сознательно отказалось от традиций своих предков и оставило позади безопасную почву. Внутренние конфликты, которые влекло за собой такое решение, показаны, например, в сцене из фильма «Комедийные гармонисты», в которой перед участником ансамбля встает вопрос о том, чтобы оставить свою мать одну в Берлине. Даже без моральных обязательств эмиграция была шагом, который говорил о силе характера. Это были люди, которые смотрели в будущее, но могли быть и безрассудными в прямом смысле слова. Именно молодые, сильные и смелые эмигрировали в Америку, и именно на этих качествах основывался дальнейший подъем этой мировой державы. Всегда самокритичный Марк Твен выразил это в одной фразе: «Все, что вам нужно для жизни, – это невежество и уверенность в себе, тогда успех обеспечен».
Центральным мотивом эмиграции было стремление к свободе. Это означало независимость от всех институтов. Строгие религии в Европе разделились на множество церквей. Тем не менее самовосприятие и мировоззрение часто определялись пуританским кальвинизмом, который стал доминирующим религиозным течением в Новом Свете после высадки корабля «Мэйфлауэр» у берегов Бостона в 1620 году. Идея отцов-пилигримов о том, что они особенные благодаря прямому контакту с Творцом, заложила основу американской исключительности, которая существует и по сей день11, о чем говорит выражение God’s own Country. Таким образом, собственная, новая национальность смогла вновь состыковаться с религией, что можно
Dirk Hoerder/Diethelm Knauf [eds.] Aufbruch in die Fremde: Europäische Auswanderung nach Übersee (Отправляясь в чужие края: европейская эмиграция за рубеж, Temmen 1992), p.27.
Гейзенберг (1969), с. 115.
Ср. Сеймур Мартин Липсет:
