с точки зрения сопоставимости, воспроизводимости и статистической методологии.
И наоборот, экспериментальная психология в послевоенный период дала сенсационные результаты, – такие как исследования Стэнли Милгрэма о вере в авторитет или Соломона Эша о конформизме, даже если их содержание уже было частично предвосхищено в работе Гюстава Ле Бона «Психология масс», опубликованной в 1895 году. Европейский фокус на проблемах отдельного человека постепенно сменился более практичным применением психологии для руководства12, влияния и при необходимости манипулирования группами13.
Как ни странно, большую роль в этом сыграл племянник Зигмунда Фрейда, Эдвард Бернейс. Его родители эмигрировали в Нью-Йорк в 1892 году, а он сам считается одним из основателей связей с общественностью (в то время эта деятельность существовала еще под более честным названием – «пропаганда»). Среди прочего, он консультировал президента Вильсона по вопросам пропаганды вступления в войну в 1917 году и не оставил сомнений в своих мотивах:
«Если мы поймем механизм и мотивы группового мышления, то сможем контролировать и направлять массы, без их ведома, по нашей воле».
Вот тоже его заявление:
«Преднамеренное и разумное манипулирование организованными привычками и мнениями масс – важный элемент демократического общества»14.
Каждый, кто восхваляет достоинства западных демократий, должен был хотя бы слышать о Бернейсе. Механизмы формирования коллективного мнения, безусловно, играют важную роль в науке. В любом случае европейская традиция все еще в большей степени формировалась отдельными людьми, в то время как наука как массовое явление появилась только в Америке. И это должно было привести к большим изменениям.
Полустрогая нация
Докопаться до сути вещей часто не принесет вам сиюминутной выгоды, а человек, умело и хитро ориентированный на успех, часто опережает в плане жизненных целей задумчивого мыслителя, чья симфония мыслей остается незавершенной. Но в долгосрочной перспективе для американского общества пагубно то, что образование и знания всегда рассматривались как вспомогательные средства для достижения успеха, но не как самостоятельная ценность. Если рассматривать физические способности как метафору силы нации, то Европа, вероятно, была похожа на начинающего пенсионера. Америка, с другой стороны, была энергичным юношей, которому, однако, не хватает мудрости. При этом молодой человек как-то некрасиво постарел…
Процесс взросления есть не что иное, как индивидуальный процесс цивилизации15.
С молодостью связано и предпочтение веселья, на которое должно ориентироваться образование. Этот элемент также необходим в хороших научных программах, которые ни в коем
Как отмечает один из пионеров психологии Курт Левин, произошла смена темы с индивидуальной психологии на лидерство и управление группами, а также общение. Американские философы 20-го века также уделяли внимание коммуникации и семиотике.
При этом Германия, конечно, с истерией, организованной нацистами, несомненно, дала повод для изучения феномена групповой и массовой психологии.
Книги Липпманна (2018) и Чомски (1995) в этом отношении весьма поучительны.
Элиас (1939), с. LXXIV (сокращенно).
