что заниматься пиратством против Испании было возможно и при этом безнаказанно. Проливалась кровь и практиковалась жестокость, и, однажды удовлетворенная, никакая похоть не кажется сильнее, чем пролитие крови и практика жестокости.
Хотя Испания, возможно, всегда жила в мире дома, в Вест-Индии она всегда была в постоянно в состоянии войны со всем миром – с англичанами, французами, голландцами. Для нее почти всегда было вопросом жизни или смерти – сохранить власть над Новым Светом. Дома она была банкротом, и после землетрясения Реформации ее власть уже начала шататься и разваливаться на куски. Америка была ее сокровищницей, и только из нее она могла надеяться сохранить и пополнить свой прохудившийся кошелек, полный золота и серебра. Так получилось, что она изо всех сил, отчаянно пыталась не допустить весь остальной мир к своим американским владениям – бесполезная задача, поскольку старый порядок, на котором покоилась ее власть, был сломан и рухнул навсегда. Но все же она боролась, борясь с судьбой, и так получилось, что в тропической Америке это была одна непрерывная война между ней и всем остальным миром. Так получилось, что спустя долгое время после того, как пиратство перестало разрешаться у себя дома, оно с неослабевающей энергией продолжалось в тех далеких морях, привлекая на свою службу весь тот беззаконный злобный элемент, который собирается вместе в каждой недавно открытой стране, где единственным законом является беззаконие, где сила – это право, а жизнь – это жизнь, и получить ее не сложнее, чем перерезать чьё-то горло.
Книга пиратов
Ты – смелый пират.
Я восхищаюсь этим одним из моих любимых героев не из-за его полной приключений и отваги жизни; и не из-за дующих ветров, синего океана или благоухающих островов, которые он так хорошо знал; и не из-за золота, которое он захватил и потратил, и не из-за сокровищ, которые он спрятал. Он был человеком, который знал, что у него на уме и чего он хочет.
Глава I. Пираты и буканьеры Испанского Мэйна
К северо-западу от северо-западного берега старого острова Эспаньола – современного Санто-Доминго – и отделенный от него лишь узким каналом шириной около пяти или шести миль, лежит причудливый островок, известный из-за отдаленного сходства с этим животным как Тортуга де Мар, или Морская Черепаха. Островок этот не более двадцати миль в длину и, возможно, семи или восьми в ширину; всего лишь маленький клочок земли, и, если посмотреть на него на карте, его почти накроет булавочная головка; и все же из этого места, как из очага воспаления, исходил пылающий огонь нечеловеческой злобы, безжалостность и похоть захватили мир и посеяли ужас и смерть по всей Испанской Вест-Индии,
