распадаются, но не разлагаются полностью. Треугольные, сморщенные участки, серовато-желтоватого цвета, на фоне прозрачной блестящей роговицы. Абсолютный признак смерти.
Её пальцы разбухли. Обручальное кольцо впивается в кожу.
Она умерла.
Иван отмахнулся от боли, взял канистру и вернулся домой. Он поднялся в спальню жены и облил все её вещи бензином. Призраки прошлого отражались на поверхности шкафа с одеждой. Он вспомнил один разговор незадолго до смерти Алисы.
Она говорила:
– Я всегда улыбаюсь. Мне плохо, но я улыбаюсь.
– Это хреново.
– Ну что ты? Всегда улыбайся! Когда тебе больно, одиноко и грустно. Улыбка даст волю отпустить свое горе. Человек может быть кем угодно. Если действительно чего-то желаешь, мечтаешь. Ты сможешь. Продолжай улыбаться. Верь! Все случится.
Он подумал о своих передних зубах. Они подгнивали. Хочешь не хочешь рот держишь закрытым. Скрываешь все недостатки. Молчаливый мужчина. Умный. Таинственный незнакомец с гнилыми зубами. Пора бы к дантисту, чтобы опять улыбаться. Но есть кое-что хуже, чем кариес в каждом резце.
– Ты умерла.
Простые слова гулко звучат в пустом доме, будто падают на пол под тяжестью веса.
Он поджег желтое платье, лежавшее у изголовья кровати, и наблюдал за пожаром до тех пор, пока пламя не тронуло его волосы и одежду.
Где-то внизу все еще звонил телефон.
Иван спустился на первый этаж и снял трубку в прихожей.
– Алло.
– Ты еще на Земле?!
Он посмотрел в потолок и прикинул, как скоро огонь расплавит крышу и все кирпичи вперемежку с цементом, балками, черепицей и прочим дерьмом рухнут ему на голову, вызвав смерть. Что будут делать глупцы, когда последний пророк окажется шарлатаном?
Иван бросил трубку и вышел во двор.
Шлейфы песка затмили часть неба. Ветер гнал пыльную бурю по всему побережью. Тучи ползли к маяку массивной волной, которая клубилась подобно туману и с каждой минутой поднималась все выше.
Лопата бродила в саду между могил.
Он позвал, но собака не подошла. Иван улыбнулся. Сам не знал почему. И сколько не пытался вернуть контроль над лицом, всякий раз терпел неудачу. Безумие подступило так близко и вот наконец воплотилось. Безудержный смех и веселье разрывали Ивана на части. Лопата бросила на него осуждающий взгляд и ушла.
В доме что-то трещало, ломалось и падало вниз. Стекла на втором этаже потемнели, а потом лопнули. Огонь вырвался наружу и тронул крышу.
Иван обернулся и понял, что больше никогда сюда не вернется.
На Земле все сгорит.
Он прошел через сад и забрался в машину.
В салоне всегда было тесно. Он вспомнил, как прятался здесь от проблем под юбкой жены: соленый вкус её тела и хохот. Алиса смеялась раздражающе громко. Так, словно знала, что навсегда останется глупой девчонкой.
– Жить, Ванечка, значит когда-нибудь умереть. Поцелуй меня там. Сорви еще одну розу в саду.
Он
