и всё, что полагалось заключённому. Свет ему приходилось наколдовывать самому, как и согревать помещение, и бороться с сыростью. На запястье у него был браслет, ограничивающий магию, и те чары, которые раньше он творил, буквально щёлкнув пальцами, давались ему с каждым днём всё труднее. Оникс Эверест был бы счастлив, если бы знал об этом. Но Арктус не мог позволить себе уступить. И когда охранник приносил ему еду, Нот тратил драгоценные крупицы магии, создавая из воздуха белоснежные салфетки, тяжёлые канделябры и тонкий фарфор. Однако сегодня страж пришёл в неурочное время.
– К тебе посетитель, Арктус, – сказал он, фамильярно толкнув бывшего дожа в плечо. – Без глупостей.
Нот и не делал глупостей. Они долго поднимались по винтовой лестнице, и размеренный шаг стража, который раньше раздражал бы Арктуса своей медлительностью, теперь казался ему слишком быстрым. Нот запыхался, не пройдя и пяти пролётов. Наконец они вышли в галерею. Солнце светило сквозь широкие, защищённые мощными заклинаниями окна, и Арктусу пришлось прикрыть руками отвыкшие от света глаза. Свернув в коридор, охранник остановился, отпер железную дверь и жестом приказал Ноту войти. В маленькой комнатке с единственным окном под потолком был только обшарпанный стол и два стула. Приковав арестанта к столу, страж вышел, лязгнул замок. Нот осмотрел тесное помещение и вздрогнул – за, казалось бы, ранее пустым столом сидел посетитель.
– Теряешь хватку, – хмыкнул визитёр. – И выглядишь паршиво.
– Я здесь, знаешь ли, не на отдыхе, – сварливо ответил Арктус. – Зачем пришёл?
Посетитель достал из рукава рубашки свёрнутый в трубочку бумажный листок.
– Я получил записку. А она для тебя.
Нот схватил письмо, жадно развернул его, и на лице его отразилось удивление. Он несколько раз перечитал послание.
– Что это? От кого это? – недоумевающе спросил он.
– За этим я и пришёл. Слушай…
Глава третья, в которой Ива замечает таинственный силуэт
Для Ивы второй курс мало чем отличался от первого. Она писала сочинения по истории, ставила опыты на биологии, зубрила замысловатые чары, изучала родной язык и парочку магических, пыталась запомнить названия гор и рек Грая и не слишком напортачить с предсказаниями по хрустальному шару. Иву лишь беспокоило, что её призвание так и не проявляло себя, хотя многие на курсе постепенно находили свой путь. Так Кедр и Меркурий стали гораздо лучше разбираться в математике. Уравнения, расчёты траекторий и коэффициентов отдачи заклинаний – всё им давалось явно легче, чем остальным студентам. Лилия всегда хорошо разбиралась в алхимии, но в новом семестре всё стало у неё получаться настолько легко, что преподаватель Лоза Туули разрешил ей проходить углублённый курс. Кора писала чудесные стихи, которые начали печатать в местной газете. А Ива и Норма так не знали, что выбрать. Это ещё больше сблизило подруг.
– Я вижу цвет магии других людей, – вздыхала Ива. –
