Там могут быть отпечатки пальцев!
– Дождь идет много часов, – я не смотрел на Нимисова, не смотрел на Анатолия. Не смотрел никуда.
Когда Саблецова укладывали на носилки, из руки отделился и упал на землю темный предмет. Я подобрал его. Пешка. Пластмассовая черная пешка. У меня был когда-то такой комплект. Подарок на день рождения в пятом классе.
С биноклем в одной руке и со стулом в другой я плелся за всеми.
В обеденном зале Олег и Юра замешкались в нерешительности.
– Кладите на пол, – распорядился Нимисов.
Я замёрз. Дрожь пробирала, откатывалась в глубь тела и замирала, не исчезая.
– Я полагаю, нам необходимо обсудить, что следует предпринять, – голос Страчанского – единственное, что осталось сухим вокруг. – Для начала переодеться и согреться. Петр Иванович, желателен крепкий кофе или чай.
Ох, как желателен.
Я переменил белье на шерстяное, поверх – тренировочный костюм.
Запах гари стелился из галереи. Пропала мамалыга. Я снял котёл, поставил на стойку. Не Ватель, переживу.
Заварив крепчайший кофе, я вытащил из шкафа узкую бутылку «Молдовы». Действие сухого закона приостановлено.
В обеденном зале уже ждали.
– По тридцать граммов, – рука тряслась, как у киношного алкоголика.
– Нас с Александром Борисовичем увольте, – Нимисов вытащил из кармана куртки золотое яйцо, развинтил, свинтил – получились две крохотные рюмки. Их другого кармана явился хрустальный флакон. Острый запах разнесся по комнате.
Вместе со Страчанским они приняли снадобье. Suum cuique.
Коньяк согрел – и только. Дрожь звенела в душе, но тело освободилось от неё.
Мы сидели за столом – шесть человек. Седьмой лежал в углу, и каждый избегал смотреть в ту сторону.
– Итак, произошло убийство, – Страчанский говорил ясно и твёрдо.
– Или два, – я добавил граммов пятнадцать. – В свете новых событий гибель Комова выглядит не такой простой.
– Следовательно, среди нас убийца, – Александр Борисович не стал спорить из-за количества.
– Убийца может быть один, или их несколько. Он или они могут быть здесь, а могут и вовне, – коньяк привычно развязал мне язык.
– Вовне? – Страчанский поднял бровь.
– Почему бы и нет? Мы не на необитаемом острове. В округе может укрыться полк.
– Но зачем? – Олег задал главный вопрос.
– Не знаю. Развлекаются, тренируются. По злобе. Просто так. Сейчас для убийства не требуются мотивы Достоевского.
– Для нас важнее решить, что нам делать, – Александра Борисовича всегда отличало умение отделять главное от второстепенного.
Подал голос Юра:
– Уходить нужно. Срочно. Где бы ни был убийца, среди нас или снаружи – оставаться опасно.
– Я тоже так считаю, – согласился Страчанский.
– Тогда остается решить, как уходить. Придет машина – все просто: грузимся
