водителем он говорил по-русски, но преднамеренно с чудовищным акцентом, чтобы не выдать своего отличного знания языка.
Когда Дзевоньскому сообщили, что Гейтлер снова сел в машину, он достал носовой платок, вытер лицо и впервые за весь день облегченно выдохнул. Несмотря ни на что, он волновался. Такой человек, как Гейтлер, мог выкинуть любой трюк, устроить все что угодно. Гейтлер, разумеется, ошибался, когда говорил ему, что мало кто знает об успехах его бывшего отдела. О некоторых успехах генерала Гельмута Гейтлера отлично знали во всем мире. Его операции изучались во многих разведках мира, они давно стали частью тех легенд, которые окружали существование восточногерманской разведки и ее легендарного руководителя Маркуса Вольфа. В Польше до событий восемьдесят девятого года генерал Дзевоньский жил под другой фамилией. Он был одним из самых молодых руководителей польской разведки. Гейтлер был прав, когда предположил, что он работал в контрразведке. Дзевоньский возглавлял контрразведку во внешней разведке. Это была элита профессионалов, которые проверяли разведчиков, внедрившихся в других странах, на их лояльность центру.
Дзевоньский слышал об операциях Гейтлера еще в семидесятые годы, когда был молодым сотрудником польской разведки. В восьмидесятые он стремительно продвигался по служебной лестнице. Но для него все закончилось в восемьдесят девятом, когда к власти пришло первое некоммунистическое правительство Мазовецкого. Именно тогда молодой тридцативосьмилетний генерал понял, что игра закончена. И начал готовить свое отступление. Через два года он вышел в отставку, уже имея небольшую фирму, на счета которой переводил деньги.
Но бизнесмена из него не получилось. Фирма довольно быстро закрылась. А Дзевоньский начал заниматься тем, чем занимался и раньше – стал давать консультации по вопросам безопасности нарождающегося польского бизнеса. Работы было много. Затем он переехал в Бельгию, где по-прежнему нуждались в его «консультациях». О возвращении на родину не могло быть и речи. Там его уже искали, обвиняя во многих преступлениях. Дзевоньский считался одним из лучших специалистов по странам Восточной Европы. Поэтому именно его нашел несколько месяцев назад посредник, предложивший неслыханные гонорары и невероятные условия для выполнения особо сложной задачи. Дзевоньский не колебался. К этому времени он превратился в абсолютного циника и преступника, выдачи которого могли потребовать сразу несколько государств. Умный профессионал, он понимал, что для такой операции ему понадобится настоящий специалист, аналитик высшего класса. И сначала обратился к профессионалу, чья квалификация не вызывала сомнений, как и его страсть к деньгам. Но ошибся. Хеккет испугался, он слишком хорошо представлял себе последствия этой акции. Дзевоньский ошибся лишь в одном: Хеккету нравилась публичная жизнь и он не собирался исчезать навсегда.
Предстояло найти другого специалиста такого же класса, для которого это задание стало бы последним в его жизни. Аналитика, который мог бы все спланировать, а потом исчезнуть из политической жизни
