мрачно дожидаясь битвы за родной город Велич.
– Я хотел назвать вам своё имя, – снова зазвучал низкий голос Чёрного Полковника. – Но понимаю, почему вы отказались.
Как бы я поступила, зная, кому помогаю бежать?
Этот вопрос отразился в угольных глазах комитаджа и откликнулся во мне. Слишком часто я задавалась им после того, как узнала, с кем именно вступила в сговор.
Я смотрела на него, но от напряжения не могла проронить и слова. Память воспроизводила всё то, что я когда-то слышала про этого человека, про изощрённые способы пыток в его армии, про коварство и стратегии, предугадать которые не удавалось никому.
Неужели я действительно нахожусь в плену у человека, который помог Чёрному Диктатору захватить половину оставшегося мира?
Полковник приблизился к прикроватной тумбочке и включил ночник, погружая интерьер в неяркий свет. Он двигался бесшумно, подобно пантере, с такой же хищной, пугающей грацией.
Вернувшись к стулу, он встал рядом с ним и посмотрел в мою сторону.
– Вы позволите? – учтиво спросил офицер, приподняв брови.
Я вздрогнула от звука его тихого голоса, но не нашла в себе сил ответить. Чёрный взгляд будто проложил путь из моего очередного кошмара и вторгся в реальность. Знакомое чувство холода опять пронзило меня.
В комнате послышался его вздох. Он сел, закинув ногу на ногу и положив руки на закруглённые подлокотники.
– Вы любите дождь?
Я опешила. Что?!
– Я, например, очень, – светским тоном продолжил Чёрный Полковник и задумчиво посмотрел в окно. – Больше, чем снег или солнечную погоду. Звук дождя навевает неповторимое чувство уюта.
Комитадж замолчал, позволяя стуку дождя заполнить возникшую тишину. Он снова посмотрел на меня с лёгкой вежливой улыбкой, явно намереваясь расположить к такой же манере беседы.
– И не важно, сидишь ты под крышей дома с чашкой ароматного чая или застигнут в лесу. Вы так не считаете?
Улыбка сошла с его губ, и он отвёл глаза.
Я выжидающе следила за ним, ощущая себя максимально уязвимой лёжа в кровати. Разум пытался вступиться и доказать, что если бы он хотел воплотить в реальность свои насильственные мечты, то уже сделал бы это. У него другие планы на меня, в которых я должна здравствовать и не пытаться сбежать.
– Меня зовут Герман. – Ониксовые глаза снова обратились ко мне. – Как я могу обращаться к вам?
Мы знакомы, чёрт возьми!
Вежливый тон офицера не успокаивал, а наоборот, усиливал напряжение и панику внутри меня. Ощущение своего бессилия и ничтожности заставило меня сцепить челюсти и продолжать молчать.
– Я полагаю, что соблюдение элементарных норм вежливости не способно навредить, – не унимался комитадж. – А вот пренебрежение ими – основа многих конфликтов.
Чёрный взор выжидающе
