лю, но ответа как не было, так и нет. Последнее письмо – просьбу о существенной сумме денег – Архипов получил от дочери лет пять назад. На просьбу ответил отказом, осуждая заграничную «паразитичную» жизнь дочери, просил вернуться, быть полезной в доме, в хозяйстве и заботиться о родителе. После многочисленных писем и отсутствия ответов Архипов подумывал направить к дочке курьера или же самому к ней поехать. Воспрянул духом и решился ехать. Пребывая в городе по вопросам оформления выездного паспорта, он встретил Никанора Ивановича Тельнецкого. Обменялись любезностями, и Архипов рассказал свои пожелания и опасения, что самому не доехать до этой самой Европы.
Никанор Иванович взялся ему помочь – направить курьера, своего надёжного человека, уже со всеми необходимыми документами на выезд. Назвал предполагаемую сумму расходов, вознаграждения курьеру, и на этом договорились. Никанор Иванович, имея трудности с деньгами, высказал Архипову встречную просьбу. Попросил денег взаймы на год или до лучших времён и согласился оставить залог.
Архипов настоял на оформлении залога в опекунском совете, но там отказали, опасаясь, что деньги нужны для карточных застолий. Не помогло и воздействие Никанора Ивановича на членов совета. Залог оформили у нотариуса. Таким образом Архипов стал залогодержателем липовой рощи и примыкающего к роще озера.
Прошёл год со дня, как Никанор Иванович, как он уверял Архипова, отправил курьера искать по Европе его дочь, а новостей из этой самой Европы всё не было ни от курьера, ни от дочери Архипова.
Как только миновал год займа, Никанор Иванович перестал платить проценты по нему и всё вытягивал из Архипова новые средства для курьера, постепенно превращая его в сыщика, идущего по следу дочери. Архипов поначалу давал деньги на расходы, но постепенно стал отказывать, требуя отчётность, которую никто ему не предоставлял. К осени 1909 года он всё больше стал выговаривать вслух, что стал жертвой мошенника, и подал на Никанора Ивановича в суд.
Суд длился год. Никанор Иванович Тельнецкий его проиграл, и потом никакая инстанция не помогла ему перетянуть правосудие на свою сторону. Ответчик не смог представить никаких доказательств существования курьера. По решению суда сумма долга увеличилась вдвое.
В 1910 году Никанору Ивановичу пришлось ещё раз обратиться к князю Барковскому с просьбой дать ему взаймы, но в итоге князь выкупил у Никанора Ивановича его имение со всеми долгами перед Архиповым. Таким образом в Российской империи стало ещё на одного дворянина без имения больше, а территория имения князя Барковского увеличилась.
После перевода Барковским денег за имение Никанор Иванович, просматривая банковскую книжку, подумал отдать все деньги своему сыну Николаю для оплаты карточного долга, но, полагая, что без остатка денег от имения ему светит нищенская старость, отказался от этой идеи окончательно, да и суммы от продажи имения не хватило бы сыну полностью вернуть карточный долг.
Остальные дети Никанора Ивановича уже давно вышли замуж или женились и в помощи родителя больше не нуждались.
Никанор Иванович из полученных денег выплатил долг за городской дом и на небольшой остаток средств они вместе с женой вели беззаботную жизнь, не залезая в долги, пока у Никанора Ивановича было место на службе.
После увольнения Никанора Ивановича со службы его тяга к красивой жизни никуда не делась, и, желая как-то встряхнуться, чета Тельнецких иногда устраивала ужины со старыми «друзьями», но этим, увы, не ограничиваясь. Никанор Иванович продолжил посещения клуба и игру в карты. Долги появились очень скоро. Сначала карточный долг, потом процентный. Иногда Никанор Иванович подрабатывал, как и в прежние времена, содействуя просителям устраивать дела в земском совете, но обращений к нему со временем становилось всё меньше и меньше, а долги росли соразмерно процентам. Никанор Иванович после серьёзного семейного скандала немного опомнился, но было уже поздно. Кредиторы требовали, и единственная собственность – городской дом – был выставлен на аукцион.
Находка резидента (1910 год)
Никанор Иванович своим отказом обрёк сына Николая Тельнецкого на позорное увольнение из армии. С ним перестали здороваться все, от солдата до генерала. Тельнецкий поехал в Москву, предполагая уехать ещё куда-то дальше. Куда дальше – он не знал, но подальше от позора, от знакомых ему людей. В Москву он приехал почти без средств к существованию. Через несколько дней у выхода из ломбарда, в котором он заложил серебряный портсигар, инкрустированный несколькими драгоценными камнями и когда-то выигранный в карты, на его пути встали два незнакомца с предложением испытать удачу за карточным столом.
Имея горький опыт испорченной военной карьеры, Тельнецкий любезно отказал. Незнакомые мужчины настаивали. Новоиспечённый гость Первопрестольной повторно отклонил предложение. Мужчины чуть не силой стали подталкивать Тельнецкого в сторону соседнего трактира. Тельнецкий, прогоняя незнакомцев, высказал своё недовольство в довольно грубой форме.
