шлюхой. Причиной их грубого обращения, по ее словам, был отказ Дженис стать конформисткой, отстаивание своей свободы. Единственным светлым пятном ее выпускного года был здоровый парень по имени Уильям МакДаффи. Никто не кидался в нее, когда он был рядом. Они встречались в течение трех месяцев.
«Я приударял за ней некоторое время, – рассказывает Мак-Даффи. – Может быть, из-за ее дружелюбного характера, или из-за ее индивидуальности, или соблазнительного тела – кто скажет наверняка через тридцать лет? Я всегда думал, что она хорошо выглядела. Я знал, что пара синих джинсов отлично сидит на ней. С ней было весело, хотя иногда она бывала и в очень плохом настроении».
Несколько раз они выезжали за пределы штата в Луизиану, чтобы потанцевать в двух хорошо известных пивных – LuAnn’s и Buster’s. «После пары кружек пива, – вспоминает Макдаффи, – она расслаблялась и становилась легкомысленной. Она никогда не флиртовала с кем-нибудь еще, пока встречалась со мной, хотя мне говорили об обратном. В первый раз, когда я был слишком агрессивен на свидании, она влепила мне пощечину, прямо заявив, что „она не из таких девушек“. Это, конечно, могло быть сказано для отвода глаз, но я так не думаю. Кажется, что она слушала только свое сердце и была скрытной одиночкой. Мы не очень хорошо ладили с нашими родителями и смотрели на всех взрослых как на «узколобых». Когда мы шлялись по городу, она распевала популярные в то время хиты, повторяя, что ей нравятся те, что с «блюзовым битом». Мы ездили на остров Плэже, пили пиво и курили сигареты до часу или двух ночи. Занимались беспечным петтингом и целовались. Она говорила о том, как однажды станет медсестрой, однако часто упоминала, что чувствует себя запутавшейся и не знает, чего в действительности хочет от жизни».
Первый гомосексуальный опыт Дженис случился в выпускном классе, и, должно быть, эта ее попытка исследовать свою лесбийскую сторону требовала большой смелости, учитывая гомофобную среду, в которой она жила. Ее одноклассник Фрэнк Эндрюс рассказывает мне о первой девушке, с которой у Дженис были отношения, но просит сохранить ее имя в тайне. «Она училась в средней школе первый год, а Дженис была в выпускном классе, – говорит Фрэнк. – У нее были мужские черты, и пошли слухи о том, что они любовницы».
Такая же отвага нужна была Дженис и для отождествления себя с битниками. Брат Фрэнка Луи Эндрюс вспоминает, что, когда в Порт-Артуре открылась первая кофейня для битников Pasea’s, он похвалил Дженис за ее картины, которые там вывесили, а услышав однажды ее пение, сказал ей, что она станет звездой. «Потом мы вышли и сыграли в бильярд на поцелуи», – говорит он. Они вместе ходили в школу с восьмого класса. В. Дж. Харпер вспоминает, как Дженис посещала Keyhole, бильярдный клуб, принадлежавший Джеймсу и Гэрри Месье: «Дженис зависала там, хотя это было заведение только для мужчин».
Билли Джин Чендлер слышала, как Дженис читала свои собственные стихи в кофейне: «Она врубалась в Джека Керуака до того, как он стал модным». Билли Джин и Дженис как-то были
