с другом. – Как тебе удалось довезти его живым?
Ксанте задумчиво взирал на странную парочку.
– До сегодняшнего вечера он был смирен, как домашняя собачка. В его сестре, казалось, куда больше огня, чем в нем! И до сегодняшнего вечера он говорил только по-английски.
– Если он и впредь будет выезжать в одиночку навстречу зернас, наверняка не проживет долго, – заметил Дейр. – Нам не следует пытаться удержать его от глупостей, которые он так и стремится наделать. Судя по тому, что сотворил сегодня так называемый принц, он готов открыть ворота Эскалона любому завоевателю. Ланкония падет под правлением такого глупца! Нет, пусть и впредь выезжает на врага в одиночку. Скоро мы избавимся от него, и нашим королем станет Джералт.
– Разве он так уж глуп? – удивилась Силин. – Если бы мы напали на мальчишек и убили сына Брокаина, то, поверьте, не знали бы мира, пока Брокаин не уничтожил бы сотни наших людей. А теперь у нас появился знатный заложник. Брокаин не посмеет пойти на нас войной, из страха, что мы убьем его сына. И, говоришь, за все эти недели Роуан ни словом не обмолвился на ланконийском? Ты меня поражаешь, Ксанте. Этот человек узнал о нас все, что возможно, а вот тебе о нем ничего не известно!
Усмехнувшись, она пришпорила лошадь и догнала Роуана.
Весь вечер Силин наблюдала за ним, его сестрой, племянником и людьми, сидевшими вокруг костра, перед красивым шелковым шатром Роуана. Кеон тоже находился рядом с ними, тихий, молчаливый, настороженный: очевидно, он, как и ириалы, считал поведение Роуана по меньшей мере странным. Роуан держал на коленях маленького Филиппа и что-то шептал, отчего ребенок визжал и смеялся. Ни один ланкониец не стал бы держать на коленях своего сына. К четырем годам мальчики уже учились обращаться с оружием, как и девочки, выбранные для отряда женской стражи.
Вот Роуан улыбнулся сестре, спросил, удобно ли ей… и Силин вдруг задалась вопросом, каково будет жить с человеком, сотканным из противоречий, человеком, не побоявшимся в одиночку встретиться с тремя зернас. Человеком, который всего два часа спустя после стычки ласкает ребенка и перешучивается с женщиной… Может ли он быть настоящим воином? Сумеет ли стать королем?
Ранним утром, на рассвете, часовые протрубили тревогу, мгновенно подняв на ноги весь лагерь.
Роуан вышел из шатра в одной набедренной повязке, впервые позволив ланконийцам увидеть свое тело, которое те считали мягким и заплывшим жиром. Но такие мышцы наливаются только в результате тяжелого, неустанного труда.
– Что это? – крикнул он Ксанте на ланконийском.
– Зернас, – сухо ответил тот. – Брокаин пришел отбить своего сына. Мы встретим его.
Он уже садился на коня. Но Роуан схватил его за плечо и повернул лицом к себе.
– Мы не нападем только потому, что ты считаешь это необходимым. Кеон! Готовься ехать со мной, встречать своего отца.
– Что же, ты рискуешь только своей жизнью, – холодно бросил Ксанте.
Роуан
